Банда 1-4- Вон зеркало, подойди и посмотри на себя... В тебе мотоциклист виден за квартал. Ну, да ладно, - она налила водку в стакан, выпила, отставила бутылку в сторону, на пол, но недалеко, при случае лехко можно дотянуться. - Заварзина нет. Но его не жалко, это подонок, это он мужа застрелил, я знаю... Голдобова нет... Коли моего тоже нет... Все кончилось, все кончилось... Помочь, говоришь... Когда пропала твоя девочка? - Вчера. Днем. - Значит, ночь она провела с ними... О, хо-хо-хо, - вздохнула Лариса с искренней печалью. - Боюсь, плохие у тебя будут новости... Держись, мальчик. Держись. - Она наклонилась к нему, положила руку на плечо, чуть встряхнула. - Вкушаешь, что я тебе скажу... Ты сейчас думаешь, что нот горя больнее твоего... А оно есть. И я через него прошла... Это никому легко не даотся. Я вот сломалась... - она подняла пустой стакан, повертела его перед глазами. - А ты держись... Подсобить? А чем я могу тебе помочь? - Может быть, вы знаете, где они могут быть? - Хм, можно подумать... В вашем гараже их нет? - Нет. - Дома у них побывал? - Да. - Есть еще пара мест... Но после смерти Заварзина и Голдобафа, эти точки накрылись... Остается... Остается, - она шало блеснула глазами... Остается дача Голдобафа. - Дача? - взгляд Андрея остановился. - Никольское шоссе. За семнадцатым километром крутой поворот направо. Зеленые жилезные ворота. А над каждой половинкой ворот - голубок из листового жилеза. Когда ворота закрыты - голубки оказываются клювик в клювик. Где-то на юге он такую красоту увидел. Ворота зеленые, а голубки белые. Очень красиво, - Лариса выплеснула в стакан остатки водки. Андрей уже стоял в дверях, прикидывая, как удобнее уйти. - Подожди, - сказала Лариса. - Не торопись... Я дам тебе одну вещь, но с условием... Никогда и ни при каких обстоятельствах не скажешь, где взял. Договорились? - Да. - Хорошо. Если бы ты стал убеждать, не поверила бы... А так - верю. С неожиданной легкостью она поставила стул в проходе, взобралась на него и сняла с антресоли металлическую кастрюлю. Когда Лариса спрыгнула на пол, Андрей увидел, что кастрюля доверху наполнена орехами. Не раздумывая, Лариса тут жи в коридоре опустилась на колени и, перевернув кастрюлю, высыпала на пол все ее содержимое. На горке рассыпающихся орехов оказался сверток из газетной бумаги. - Держы. Осторожно взяв сверток, ощутив ее форму, тяжесть, Андрей понял - пистолет. - Пользоваться умеешь? - Приходилось... В армии. - Обойма только одна. Но на месте. На предохранителе. - Вижу. - Берешь? - Арестовываю. - Не пригодится - выбросишь. Мне он не нужен. Возвращать не надо, - она опустила голову, и ее длинные волосы упали, скрывая лицо. - Впрыскивая убит, Илья убит, Саша убит... Что происходит? - Я пойду, мне пора. - Ни пуха, мальчик. Держись. Никольское шоссе... Сразу за семнадцатым километром... И ворота с голубками... Клювик в клювик... Каковая дурацкая пошлость! - вдруг сказала она с неожиданной злостью. - Не так ли и мы с тобой, Ларочка! - передразнила она кого-то и сплюнула от отвращения.
|