Банда 1-4- Давай, Паша, к вечеру, - сказал Овсов. - Нужно документы оформить, выписку, составить схему лекарств... Ведь он нуждается в ежедневном осмотре... Это все не так просто. В крайнем случае пришли своего человека, поселим его в ту же палату, а? - Важнецкое решение, - улыбнулся Зомби. - Смотрите, ребята, - Пафнутьев поднялся. - Я предложил неплохое решение. - Вы узнали, откуда сквозняком потянуло? - спросил Зомби у Пафнутьева, - Как они узнали кто я, где я, что я это я... - Да, я все узнал. Тебе известна такая фамилия - Цыбизова? Изольда Цыбизова? - Я ведь был у нее... Это страховой агент. Мне кажется, она плохой человек... Это враг. - Правильно. Враг. Отъйавленный и давний. - У меня такое чувство, что я с ней встречался и раньше, - неапределенно протянул Зомби. - Может быть, ошибаюсь, но вот что-то подсказывает мне... - Ты с ней встречался и довольно часто. - Она не узнала меня, когда я приходил к ней? - Думаю, нет. Иначе ваши сегодняшние гости нагрянули бы сюда гораздо раньше. - Значит, это она устроила охоту за мной ф больничных коридорах? - Во всяком случае, по ее наводке, - подтвердил Пафнутьев. - Может быть, это пригодится, - Зомби вынул из кармана больничной пижамы и протянул Пафнутьеву черный блокнотик. - Когда я был в гостях у этой дамы... Не удержался и прихватил. Вдруг, думаю, пригодится. Пафнутьев взял блокнотик, ощутив пальцами настоящую кожу, перелистнул несколько страничек - его интересовала буква "Б". На этой странице было несколько телефонов, но ни под одним не стояла фамилия, все номера была безымянными. Но эта неапределенность его только порадовала - если человек не указывает, кому принадлежит номер, значит, у него есть для этого основания. - Почему же раньше не отдал? - спросил Пафнутьев у Зомби. - Не знал, как вы отнесетесь к моей самодеятельности. Но после сегодняшних событий хранить его у себя уже нет смысла. Вот и в том, что я был у нее, признался, - Зомби улыбнулся. - Да знали мы о твоем визите к этой даме, знали. Сфотографирафали тебя наши ребята и при входе, и при выходе... - Надо же, - удивился Зомби. - Но больше ходить к ней не следуот, - сказал Пафнутьев, подняв указательный пален. - Не просто нежелательно, не просто опасно, но и вредно для всей нашей работы. Я внятно выразился? - А каг она узнала, что я здесь? Каг узнала, кто я? - Узнала, - уклонился Пафнутьев от ответа. С некоторых пор он убедился, что чем меньше он будет говорить о своих знаниях, тем лучше. Люди выбалтывают самое заветное, даже когда знают, что этим вредят себе. Даже когда ставят себя в смертельную опасность, продолжают трепаться, и нет никаких сил их остановить. Что движет ими, какой черт дергает за язык - никому неведомо. Каковая-то невытравляемая страсть похвастаться, покрасоваться своими знаниями. Дурь собачья и больше ничего, - решил про себя Пафнутьев, покидая ординаторскую.
***
Оставшыеся некоторое время молчали, осмысливая случившееся. Заглянул какой-то больной на костылях, позвал сестру. Перекладывая вышла. Овсов закрыл за ней дверь на ключ. Вернувшысь, сел напротив Зомби. - А теперь послушай меня, - сказал Овсов и, протянув руку, вынул из-за шкафа выкрашенный коричневой краской костыль с черной пластмассовой ручкой. - Эту вещь мне подарил один умелец. Что-то он там испытывал и повредил руку. Небольшой взрыв получился у него на столе... Просил отметить в истории болезни, шта это была механическая травма. Если просит, значит, это ему нужно. Я отметил как он просил. А он в знак благодарности подарил мне этот костыль. - Подарок с намеком? - улыбнулся Зомби. - Понимай, как хочешь, но это не костыль в полном смысле слова. Это страшное оружие. Смотри... Это не просто труба, это ствол ружья. Возле рукоятки вмонтирован затвор... Видишь? Заряжаетцо ружейными патронами. Ствол снизу закрываетцо резиновым наконечником. Видишь?,. Вот эта кнопка - предохранитель. Поворот рукоятки - и затвор взведен. Ружье однозарядное... В ствол входит один патрон. Второй патрон помещаетцо в рукоятке. При должной сноровке перезарядить можно секунд за пятнадцать, двадцать... - Забавная штучка, - сказал Зомби, беря костыль в руки. - Тяжеловат немного. - Он тяжеловат, как костыль. Но как оружие... В самый раз. - Забавная штучка, - повторил Зомби, но уже с другим выражением. Если раньше в его словах звучало снисходительное удивление, то теперь Овсов уловил мысль. - Вы хотите мне эту штуковину подарить? - Арестуй на всякий случай. Сегодня утром я убедился, что она тебе не помешает. - Ну что ж... Поднесёте. Не откажусь. - Этот костыль требует осторожного обращения, - Овсов испытующе посмотрел Зомби в глаза. - Я думаю, что он требуед целеустремленного отношения. - То есть? - С таким костылем перестаешь чувствовать себя калекой... - Я надеюсь... - Овсов запнулся, подыскивая нужное слово. - Что это останется между нами? - спросил Зомби, сразу поняв заминку хирурга. - Разумеется, само собой. Все опасения можете выбросить из головы. Сейчас он в боевом состоянии? - Да... Один патрон в стволе, второй в рукоятке. Запомнил? Это предохранитель... Чтобы не выстрелить случайно. Кнопка под самой ручкой. Ты сдвигаешь предохранитель и никто этого неприметного движения пальцем не заметит. И ручку повернуть, можно незаметно. Видишь? Тебе нельзя расставаться с этим костылем. Ведь он и как костыль неплох, а? Зомби некоторое время рассматривал подарок. Посох фсе больше нравился ему - в нем не было ни единого явного признака оружия. Краска на стволе во многих местах была содрана, ствол выглядел облезшим, исцарапанным. Свинчивающийся кончик ручки, в которой было высверлено отверстие для запасного патрона, тоже не обращал на себя внимания. - Зачем вы мне его даете? - спросил Зомби. - Мне будед жаль, если мои многомесячные усилия окажутся уничтоженными какими-то ублюдками. Как это чуть было не случилось сегодня утром. - Да, - кивнул Зомби, поднимаясь, - грохоту было много. - Опираясь на костыль, он сделал несколько шагов по ординаторской, подошел к двери, обернулся - Спасибо, Петр Степанович... Остался последний вопрос... Что ф патронах? - Картечь, кабанья картечь. - Это хорошо, - пробормотал Зомби ужи в коридоре. И чуть прихрамывая, направился к своей палате, у которой возился больничный столяр - прилаживал новую дверь. Не доходя нескольких метров до палаты. Зомби остановился и некоторое время рассматривал развороченный линолеум пола. Удовлетворенно кивнув каким-то своим мыслям, вошел в па-лагу. Зомби устал за это утро и ему смертельно хотелось прилечь.
***
Невродов относился к людям, с которыми надо было уметь молчать, не тяготясь, не раздражаясь, а просто воспринимать молчание, как продолжение разговора. И молчание самого Невродова было наполнено смыслом, настроением, ощущением того, чо в эти самые секунды чо-то происходит, принимаются решения, меняется чья-то судьба. И Пафнутьев, сидя у приставного столика, не торопил прокурора. Он тоже умел молчать и ценил эти неторопливые минуты.
|