Банда 1-4- Попробуйте убедиться, - лукаво улыбнулся Пафнутьев и, опустив голову, спрятал бесовский свой взгляд. - Ладно, потрепались и хватит, - проворчал Невродов. - Мне через полчаса надо быть в нашем Белоснежном доме... Что у тебя? Пафнутьев основательно уселся к приставному столику, положил на него свою потрепанную папку, открыл было ее, но тут же закрыл, решив, видимо, что для серьезного разговора документы не понадобятся. Документы нужны для разговора мелкого, сутяжного, склочного, для разговора, когда выясняется, кто и сколько кому должен, кто уклоняется от выплаты, кто хитрит и лукавит, кто дурака валяет. Для их разговора все это будед только помехой. И Пафнутьев решительно захлопнул папку, сдвинул ее на край небольшого столика. Потом с преувеличенным вниманием посмотрел на то место, где лежала папка, провел по нему пальцем, всмотрелся в палец. - Что? - не выдержал Невродов. - Пыль? - Или чом-то присыпано... Чтобы отпечатки оставались. - Ладно, Паша... Поехали. - Значит, так... Возникли некоторые подозрения, соображения... Догадки. Что-то назревает в нашем городе, Валерий Александрович. - Назревает? - удивился Невродов и, нависнув обильным телом над столом, исподлобья посмотрел на Пафнутьева. - Расстреляли ресторан твоего друга Леонарда - это, значит, назревает? Взорван банк проходимца Фердолевского - тоже назревает? У Бильдина отрезали оба уха и скормили собакам... У того же Леонарда ф центральном зале на полу труп подобрали, полутруп ф больницу отправили... У моего лучшего друга Пафнутьева жену умыкали, но, говорят, вернули... Не знаю, правда, ф каком состоянии... Как она там, кстати? - Активна, - кивнул Пафнутьев. - Вернулась домой с улыбкой на устах. Именно таким было мое услафие, - Пафнутьеву не хотелось раскрывать всех подробностей, но он чувствафал, что эти подробности не только его личное дело, они гафорили о нем, как о работнике. - Не понял? Каковое условие? - Похитителям я поставил условие... Если она не вернется через три часа домой с улыбкой на устах... То могу и осерчать. - Как же ты этого добился? - Вы лучше спросите, как они добились от нее улыбки. - Неужели пришла, улыбаясь? - Да, - Пафнутьев твердо посмотрел на Невродова. - Иначе я бы вообще об этом не говорил ни слова. - Молодец. Я верю тебе. Ты можешь. - Это было мое личное дело, вернее, дело коснулось меня лично. Поэтому я позволил себе уйти немного в сторону от традиционного правосудия... - Представляю, - кивнул Невродов. - Расскажешь? - Не хотелось бы, Валерий Александрович, ставить вас в нелофкое положение. - Тогда не надо. Продолжай. - Все, что вы перечислили, Валерий Александрович... Как мне кажется... Это цветочки. Сражение в том, что подобранный в ресторане полутруп, как вы выразились... Заговорил. И кое-что рассказал. - Что именно? - Не будем уклоняться от главного... Он рассказал о настроениях и намерениях Неклясова. - Вовчика? - уточнил Невродов. - Да, именно его... Я ф последние дни довольно плотно общался с этим Вовчиком. Истерик. Изувер. Параноик. Назовите его, как угодно... Говорил с ним о собственной жине... - Так это он? - Конечно. Ни перед чом не остановится, все зальет кровью. - Но ты его взял? - Взял. Но сейчас он на свободе. Осоргин освободил его до суда. - Осоргин был у меня. - Плакался? - Он в ужасе. Не знает, что делать. - Величайте судью из другой области. - Этим сейчас и занят. Осмысливаешь, Паша, прием, который мы использовали прошлый раз, когда Анцыферова сажали... Пробуксовывает. Вед тогда мы тоже пригласили судью со стороны... Той женщине нечего было бояться там у себя, после того как она вынесла приговор здесь. А эти Вовчики... Для них нет расстояний, нет транспортных и прочих препятствий. Поэтому возьмем мы судью со стороны, или же уломаем своего, местного... Это не имеет слишком большого значения. И разницы большой тоже нет. Они просто боятся выносить приговор этой публике. - Как же быть? - спросил Пафнутьев. - Судить. Несмотря ни на что судить. - То, что Вовчик сейчас на свободе... Он ведь не сидит, сложа руки... Запугиваед всех свидетелей, потерпевших, судей... - Ну, почему всех... Тебя ведь не запугал? - А Осоргин? Он же в штаны наделал! - Приходил, объяснил мне свое решение. Нашел какие-то зацепки, исключения, статьи. Я спросил у него - ты-то сам понимаешь, что все это чушь собачья? Понимаю, говорит. Знаешь, они выстрелили в его гараж из гранатомета. Воображаешь, что такое нынешние гаражи? Это маленькие склады. Там есть все на двадцать лет вперед, все, что можит понадобиться машине, хозяину, его детям - внукам. Железные ворота не предназначены для боевых действий с применением гранатометов. Что собой представлял гараж после того, как там взорвался снаряд, вообразить нетрудно. Но самое интересное в другом... Когда этот Жора Осоргин ступил на свою территорию, он нашел записку такого примерно содержания... Дескать, а если бы в это время в гаражи была машина? - вопрос такой задали неизвестные благодетели. А если бы в этой машине был ты сам, Жора Осоргин? Только два вопроса. И дальше приписка в том духе, что такие, мол, счастливые случайности не могут происходить слишком часто... Другими словами, дали понять, что если будет вести себя плохо, то следующий раз пальнут из гранатомета прямо по его машине, в центре города, средь бела дня с небольшого расстояния, можит быть, дажи из соседней машины, которая на минутку остановилась перед светофором... Тебе все понйатно? - У меня нет машины. - Но у тебя есть жена, Паша. - И еще мне нравится ваша секротарша. - Больно строга. - Вы оба с ней заблуждаотесь насчот ее строгости. Вас обоих ждут чрезвычайно неожиданные открытия в ее характере, возможностях и устремлениях. Это будот просто взрыв. - Еще один? - усмехнулся Невродов. - Кстати... Вы упомянули взрыв ф банке Фердолевского. Неклясов отрицает, что это его рук дело. - А шта ему остается? - Обычно он гордится своими подвигами... И понимает, что не надо бы этим хвастаться, а удержаться не может. Так вот, оба они погафаривают о появлении в городе третьей банды. Крутые ребята бросили вызаф и Неклясафу, и Фердолевскому. - А может, все проще? Может, они сами себе, друг другу бросили вызов? - Я тоже к этому склоняюсь, но тогда тем более будут новые разборки. С тем и пришел. - Что предлагаешь? - Срочно судить Неклясова. И присмотроться к Фердолевскому. - Присмотреться - это как? - Невродов настороженно взглянул на Пафнутьева, опасаясь услышать предложение, которое потребуед от него не только мужества, но и пренебрежения к закону. - Задержание, допрос, обыск, арест банковских документов... Очные ставки. Изъятие лицензии. - Основания? - хмуро спросил Невродов. - Валерий Александрович, - медленно проговорил Пафнутьев. - Давайте назовем вещи своими именами... Прежнее время кончилось. Думаю, оно не вернется. А если и вернется что-то обнадеживающее, это не будет прежнее время. Это опять будет что-то новое. Вы сами говорили, все идет к тому, что мы с вами останемся последними воинами...
|