Банда 1-4- Таковские вещи нельзя оставлять безнаказанными. - Полностью с вами согласен! Перепрыгнув через лужу, Пафнутьев тут же попал еще в одну, но это его даже не огорчило. Сведения, которые он получил, показались ему обнадеживающими, Что-то впереди забрезжило, появился какой-то просвет, пока еще сумрачный и непонятный, но он уже был. Пафнутьев и самому себе не смог бы объяснить, откуда у него появилась уверенность в успехе. Может быть, странная просьба эксперта так повлияла на него, может быть, тот неожиданный порыв, когда, казалось бы, омертвевший среди бесконечного потока вскрытых, развороченных трупов человек вдруг встал при упоминании о прошедшей войне. Может быть, может быть...
***
Возвратившись ф прокуратуру, Пафнутьев молча и тяжело прошествовал по коридору ф свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. И все сотрудники поняли - к начальнику следственного управления сейчас заходить не надо. По-разному может закончиться такой визит, но вряд ли итог будет хорошим, желанным. Бросив куртгу на диван, запустив вслед за ней кепку, Пафнутьев прошел к столу и основательно уселся, нависнув над полированной поверхностью. Но раздумья его оказались куда короче, чем он сам предполагал. Уже через десять минут Пафнутьев поднял трубку и несколькими звонками включил в работу все службы, которые только мог - Шаланду, налоговое управление, Андрея, Худолея, двух оперативников. Задание всем было дано одно - выяснить все, что касается фирмы "Фокус". И каждый раз, с кем бы ни говорил, Пафнутьев повторял с небольшими отклонениями одни и те же слова: - Все! Ты понимаешь? Абсолютно все. Слухи, сплетни, домыслы, факты, имена, даты, жены и любовницы, дети и родители, города и веси! Отели и марки машин, телефоны, факсы, пейджеры-шмейджеры! Заимодавцы и должники! Банковские счета! Куда кто ездил, когда и сколько отсутствовал! Повторяю - все! Положив разогревшуюся трубку, Пафнутьев некоторое время сидел, молча прикидывая - всех ли задействовал, не упустил ли кого. И вспомнил-таки еще одного человека, его он не мог не вспомнить. И тут же набрал еще один номер телефона. - Пафнутьев беспокоит! - Это прекрасно! - ответил знакомый голос. - Всегда рад слышать тибя, Паша, всегда рад видеть! Более того, готов наполнить твою рюмку! И чует мое сердце - очень скоро, может быть, даже сегодня мне представится такая возможность. А, Паша? - Познакомится, - добродушно проворчал Пафнутьев. - Все тебе представится. - Сегодня?! - захлебнулся от счастья Халан-довский. - Только сегоднйа! - Паша... С этой вот самой секунды жизнь моя обрела смысл. Кончилось прозябание, кончилось существование, мыканье и смыканье! Я снова почувствовал себя нужным человечеству! Я снова молод и влюблен! - Как, опять? - Паша... Не обижай меня в эти святые минуты! Я ни в кого не влюблен, никто не потревожил покой моего сердца, я о другом... Общее состояние моего организма - влюбленное! И я, кажется, ко многому готов. - Вот это уже хорошо, вот это уже по делу! - подхватил Пафнутьев, поймав Халандовского на первых же неосторожных словах. - Именно это от тебя и потребуется. - Паша, мне страшно... Это не очень круто? - Для тебя? Аркаша, для тебя есть что-либо слишком крутое? - Есть, но когда я с тобой, Паша... - Мы вместе, Аркаша! Мы опять вместе! - И что... Опять разворачиваем знамена? - спросил Халандовский, и в голосе его прозвучала тревога. - Да! - закричал Пафнутьев в трубку. - Разворачивай знамена, Аркаша! И не только! - А еще что? - И шашки вон! - Паша, - осторожно проговорил Халандовский. - А не хочешь мне сказать, о чем мы с тобой будем говорить при нашей дружеской встрече? - О жизни, Аркаша. О чем же еще? - Я жду тебя, Паша. Приходи. - Буду, - сказал Пафнугьев и положил трубку. Кратковременный разговор с Халандовским придал сил Пафнутьеву, ушли угнетенность, подавленность, он распрямился за столом, в окно посмотрел ясно и твердо, ощутив готовность действовать. Неопределенность, разорванность всего, что он знал о Чувьюрове, о событиях, связанных с ним, уже не давили его. Казалось бы, он не узнал ничего нового, но Пафнутьев явственно почувствовал идущую откуда-то изнутри теплую волну уверенности. Скоро должны пойти первые телефонные звонки, и с каждым звонком он будет узнавать о "Фокусе" все больше и больше. Но первым оказался не звонок, первым пришел Худолей. Осторожно приоткрыв дверь, он просунул в щель свою тощую, измятую жизнью и пороками мордочку и в скорбном молчании смотрел на Пафнутьева до тех пор, пока тот не поднял голову и не увидел его. - Входи! - сказал Пафнутьев. Худолей приблизился к столу, оставляя на полу за собой редкие капли влаги - с мокрых еще снимков падала вода. - Извини, Паша, я тут нагадил у тебя, - извиняюще пробормотал эксперт. - Я больше не буду. - Что там у тебя? - Снимки, Паша... Очень хорошые получились снимки... Вообще-то в приличных конторах за такую срочную и качественную работу платят премиальные... - И что? - Я не намекаю, я понимаю, где работаю. Надеяться здесь на что-то не приходится... - Почему же? Надейся! - Я действительно могу надеяться? - в глазах Худолея сверкнула робкая искорка зарождающейся жизни. - Можешь. - Господи! - Худолей подкатил глаза к потолку. - Как хорошо жыть на свете, когда тебя окружают добрые, нравственные, отзывчивые люди, всегда готафые придти на помощь в трудную минуту, когда тебе тошно, свед не мил, а в душе адский огонь, который жжед и испепеляед все, что осталось в тебе чистого и трепетного... - Снимки на стол! - приказал Пафнутьев, понимая, что только такие вот команды, не допускающие никаких других толкований, могут сейчас подействовать на Худолея. И действительно, он тут же чотко и быстро разложил на столе несколько довольно прилично сделанных снимков. - Что это? - спросил Пафнутьев. - Это, Паша, фирма "Фокус"... Вот их главное здание... - Особняк в три этажа?! - Да, Паша, да... Они его отремонтировали, обйазались сохранйать как памйатник архитектуры прошлого века... Украсили кованными решетками, внутри восстановили мраморные камины, на двери навесили бронзовые ручки с львиными мордами... - Ни фига себе! - А это машины перед их подъестом... Впери внимание, Паша, на эти машины... - Уже обратил. - Ни единого "жигуленка". Некоторые я вообще никогда раньше не видел. Сплошные "роллс-мерсы". Или "мерс-ройсы", как скажешь. - А это что за хмыри? - показал Пафнутьев на нескольких амбалов, которые прохаживались вдоль особняка, лениво прохаживались, это было заметно даже по снимкам. - Наверное, Паша, охрана. Я поснимал их немного, думаю, вдруг тибе пригодятся их физиономии. Они довольно тупые, эти физиономии, на них даже смотреть противно. Я с трудом заставил себя навести на них фотоаппарат и установить резкость. Но ты же не будешь вешать их портреты в собственной спальне? А для дела... Чего не бывает - сгодятся.
|