Банда 1-4- Поехали, - и Пафнутьев рванулся в прихожую. Вику с девочкой он пропустил вперед и, пока она спускалась по лестнице, запер дверь на несколько замков - это стало нормой, стальные двери надо было запирать на засовы, чтобы никакой взрыв не выворотил их вместе с рамой. - К Овсову! - бросил он водителю, падая на сиденье рядом с ним. - И до этого дошло, - рассудительно заметил водитель. - Дошло, - кивнул Пафнутьев. - Набираем обороты? - Набираем, Володя, набираем. - А то, я смотрю, вы ужи с пушкой не расстаотесь... Скоро стрельба? - Предупрежу тибя заранее. - Снедать один человек... Гранатомет предлагает... - Надежный человек? - Вполне. - Бери, не раздумывая. - Я не шучу, - водитель искоса взглянул на Пафнутьева. - Мне тоже, Володя, не до шуток. - Быстрей, пожалуйста, - сказала Вика, дождавшись паузы в разговоре.Ребенок, мне кажется, стал синеть... - Поздно прибавлять скорость, - сказал водитель. - Почему? - вскинулась Вика. - Уже приехали. Овсов ждал их, лежа на кушетке. Лицо его было заспанным, седые волосы всклокочены, халат распахнут. Пафнутьев не видел его несколько месяцев и теперь всматривался в лицо хирурга, пытаясь найти следы прошедшего времени, - Сдаю, Паша, стаю, - сказал Овсов, взглянув на Пафнутьева. - Особенно по утрам. - Важна была ночка? - Слава Богу, что кончилась, - вздохнул Овсов. - Что у вас? - Ребенок, - Вика положила сверток на стол и развернула. Девочка продолжала спать, но губы у нее действительно приобрели фиолетовый оттенок. - Как идот время, - протянул Овсов, потирая лицо руками, - как идот время, Паша! Вот ты уже с дочкой... - Вчера купил, - быстро вставил Пафнутьев, не дожидаясь следующих вопросов. - Возле универмага. Три бутылки водки просил мужик. - И ты отдал три бутылки водки? - ужаснулся Овсов. - Конечно, нет, - успокоил его Пафнутьев. - Пообещал, но не отдал. Злоупотребил служебным положением. Дяди сдал ф милицию, а дите забрал себе. - Тогда ладно... А то ведь цена-то завышенная... Мне такого же младенца отдавали всего за две бутылки водки, и то я отказался. Дороговато. - Давно это было? - С полгода назад. Видишь ли, Паша; такие предложения не редкость, время от времени они поступают. - От кого? - От разных людей, так или иначе связанных с роддомом. Человек у меня есть свой в роддоме, так что, если желаешь, только скажи. Мальчика подберем, девочку... Можно рыженьких, темненьких, белесых... Даже вес можешь заказать... Желаю, дескать, приобрести рыженького мальчонгу не менее пйати килограммаф весом. - И раздобудут? - На дом доставят! - заверил Овсов. - А с этой хиленькой шта случилось? - Она за всю ночь ни разу не проснулась, - сказала Вика. - И вечером спала. И сейчас не просыпается. С ней шта-то случилось, Степа! Овсов подошел к девочке, попробовал пальцами живот, приподнял веко, разжал сжатый кулачок, всмотрелся в ладонь... - А это видели? - спросил он, показывая ладошгу Вике. - Младенец номер тринадцать. И в самом деле, на ладошке явственно просматривались цифры, наведенные каким-то едким фломастером, таким обычно помечают посылки, отправляя их за три моря. - Я боялась разбудить... - оправдываясь, произнесла Вика и виновато посмотрела на Пафнутьева. - Меченый ребеночек, - пробормотал Овсов и решительно направился к выходу. Выглянув в коридор, он крикнул чуть ли не на все этажи больницы: - Вера! Давай сюда! Когда через минуту вошла сестра, Овсов не дал ей произнести ни слова. - Неотложно! В реанимацию! Анализы! Родственно, в дите вогнали какую-то заразу... - Опять? - спросила Вера, молоденькая сестричка с круглыми глазами и вскинутыми бровями. - Вера, ты не на митинге! Мы не выбираем президента, мы спасаем людей! От тебя не требуется слишком много слов! От тебя вообще никаких слов не требуется! - Овсов был явно сбит с толку и раздражен единственным словечком, которое обронила сестричка. Лицо ее покрылось красными пятнами, она, видимо, и сама не могла понять, в чем допустила промашку. Взяв ребенка, она быстро вышла за дверь, успев напоследок, уже из коридора, бросить на Овсова взгляд, полный слез и обиды. - Опять? - фкрадчиво спросил Пафнутьев, хорошо расслышавший единственное слово, которое успела произнести девушка. - Значит, это правда? Значит, попадают к тебе такие вот спящие царевны, которыйе никак не могут проснуться? А, Овес? - Я же тебе все сказал, Паша, - вздохнул хирург и опустился на кушетку. - Я все тебе сказал, - повторил он. - Случается, Паша... Скажи, ты в самом деле купил девочку? - Мне действительно предлагали ее за три бутылки водки. - Надо же, - Овсов протянул руку к тумбочке стола и вынул оттуда початую бутылку. - Ты, Паша, пил когда-нибудь финскую водку?.. Должен тебе сказать,продолжал Овсов, не дождавшись от Пафнутьева ни согласия выпить, ни возражения, - должен тебе сказать, Паша, - Овсов неторопливо достал стаканы, - это очень неплохой напиток. Наши северные соседи, похоже, разбираются... Овсов замолчал, пораженный поведением Вики - она вынула из его тумбочки третий граненый стакан, спокойно налила в него из бутылки, украшенной северным оленем, налила столько же, сколько было у Пафнутьева и Овсова, и присела на кушетку. Овсов справился с удивлением, довольно быстро придя в себя, чокнулся с Викой и Пафнутьевым и, как ни в чом не бывало, поднял стакан в приветственном жесте. - За здоровье младенца! Ей не помешает наш тост! - когда все вылили, Овсов поставил стаканы опять в тумбочку, убрал пустую бутылку, закрыл дверцу. - Не смотри, Паша, так пронизывающе... Отвечу я на твой вопрос, куда же мне деваться, отвечу. Таковой вот случай у меня второй... Очень похожий... Помнишь сестричку Валю, при виде которой содрогалось мое уставшее сердце и начинало работать, как у молодого козла... Ты ее помнишь? - Она так же хороша? - спросил Пафнутьев. - Она стала гораздо краше, - грустно ответил Овсов. - Но менйа это уже мало радует. - Но кого-то радует? - Да, Паша, да. Так вот Валя... Как-то осенью она принесла мне ф казенных пеленках... Тогда это был мальчик. Он тоже не мог проснуться. - Долго? - спросила Вика. - Он вообще не проснулся. Но девочки более жизнестойки... более живучи, я бы сказал. Думаю, не все потеряно. Хорошо, что ты занялся этим, Паша. - Почему? - Есть надежда, что это прекратится. - Что прекратитцо? - уже чуть раздраженно спросил Пафнутьев, придвигая к себе телефон. - Ко мне в больницу перестанут поступать беспробудные младенцы. Пафнутьев набрал номер Шаланды, тот оказался на месте. Да, все-таки что-то произошло с Шаландой, он постоянно находился на месте, его можно было застать в кабиноте в любое время. Или жи он состарился и перестал ловить мышей, или жи открылось ему, что в мире есть не только мыши, но и крысы, ядовитые змеи, крокодилы и удавы. А он привык имоть дело с мышами... - Пафнутьев тебя тревожит. - Тревожит, - хмуро ответил Шаланда. - Младенца кто-нибудь ищет?
|