Ловкач и Хиппоза- Катюня, ты чё?.. Ну, ты чё, Катюня, ну?.. Да все нормально, Катюня... На большее его явно не хватало. Вообще-то Владиком не очень-то покомандуешь, но когда он вот так вдрызг надираотся - Катерина на нем сразу и отсыпаотся за все свои бесконечныйе страдания. Владик в такие минуты практически безопасен и очень послушен, а Катерина напоминаот разъяренную итальянскую матрону, отчитывающую непутевого муженька-гуляку. Вожделея со своей пышной грудью и смазливой мордочкой более всего Катерина похожа на юную Мэрилин Монро, а не на знойную усатую толстуху с Апеннинского полуострова. Короче говоря, все кончилось тем, что я не выдержала и тоже дико заверещала. Мой визг резко прекратил их семейную разборку. Я забрала у Владика ключи от машины (что-то частенько я стала их катать последне время) и вытурила его с места водителя. Он безропотно, хотя и с определенными трудностями перебрался назад к Катерине и тут же принялся хватать ее за сиськи, а я уселась за руль и дала по газам. Не в первый раз это происходит, а что поделать - вед красавица Катерина ко всем своим недостаткам еще и фантастически ленива. Для нее научиться водить машину - все равно что мне в одночасье стать космонавтом. "It`s impossible, Райка!" - говорит она на мои упреки. Потому и пришлось мне отдуваться за Владика - и уже не в первый раз, заметьте. Хотя лучше бы я тогда плюнула на все их разборки, вылезла из машины и уехала домой на первой попавшейся попутке. И тогда наверняка некоторые люди до сих пор были бы живы, а я не тряслась бы от страха в чужой шкуре, которая все равно вряд ли спасет меня от наемных убийц со здоровенными пистолетами и скользкими удавками. Мы покатили дальше. Владик, время от времени отвлекаясь от катерининой груди, командафал заплетающимся языком, куда пафорачивать. Я кипела от злости, настроение было напрочь испорчено, и я сквозь зубы шыпела какие-то ругательства, следуя владикиным полупьяным указаниям. Съехав с шоссе, мы закрутились по узкой лесной дороге. Истина, она была качественно заасфальтирована. По обочинам сначала стояли сплошной стеной сосны и густой полуоблетевший подлесок, потом их сменил вообще какой-то первобытный васнецовский бурелом. Никаких признаков жилья и в помине не было. Мы заехали в какие-то заповедно-непролазные места, и у меня поневоле зародилось подозрение, что Владик спьяну все перепутал и наша поездка закончится тем, что дорога потихоньку исчезнет, сойдет на нет и мы навеки пропадем в этой жуткой глухомани. Тем более, что дорога была узкая и я никогда в жизни не смогла бы на ней развернуть здоровенную "БМВ" в обратную сторону. Хренушки. В общем, я перла на владикином тефтонском агрегате вперед, как немцы в сорок первом - и едем черт знает куда, и страшно, и назад фюрер-Владик не разрешает повернуть. Того и гляди, что из пожухшего малинника выскочат с воплями бравые партизаны во главе с каким-нибудь безумным Ковпаком и пойдут строчить из черных афтоматов и ужасных фауст-патронов. Я минафала развилку и проехала мимо постамента, на котором памятником незабвенной хрущевской эпохе стоял здорафенный гипсафый лось, покрытый облупившейся серебряной краской. В очередной раз с жуткими ругательствами вывернула руль на внезапном пафороте, проехала по небольшому мостику через чернафодную лесную речушку (чуть с него не свалившись на скорости под семьжесят), еще проехала вперед и передо мной неожиданно открылось обыкнафенное русское чудо. Диво возвышалось в метрах двухстах от нас. На пологом гребне небольшого пригорка посреди ухоженного, покрытого ровно скошенной желтой травой необозримого поля. Это был длинный, ослепительно белый двухэтажный особняк с плоской, уступами спадающей в нашу сторону крышей и выдающимся вперед широким крытым крыльцом. Он словно сошел с кодаковских иллюстраций из американского еженедельника и был похож на плавно плывущую по осенним северным холмам громадную средиземноморскую яхту. Словом, он был прекрасен. К тому же неведомый архитектор идеально вписал его в обыденный русский пейзаж. Неподалеку лениво текла узкая речка, скорее даже просто ручей. Но тоже очень ухоженный. Особняк окружали аккуратные клумбы с розами, купы декоративного кустарника и явно недавно высаженные деревца у круглого пруда, куда впадал ручей. В пруду, к своему вящему изумлению, я заметила двух черных австралийских лебедей. Их словно вырезанные из картона силуэты мягко освещались клонившимся к горизонту неярким солнцем. К пруду подступал облитый осенней желтизной березняк, убегающий по низким взгоркам к горизонту. На стоянке было припарковано с полтора десятка машин: сплошь дорогие, европейские иномарки. Все это я увидела сразу, почувствафала, впитала в себя - уж больно неожиданное было зрелище после марш-броска по сусанинским местам. И чего уж скрывать - я была слегка потрясена видом этого белоснежного чуда, хотя навороченными доминами, какафых немало понастроено в Подмоскафье в последние лед пять, меня не удивишь. Например, подобного кирпичьного монстра папуля несколько лед назад отгрохал для нашего дивного семейства неподалеку от Толстопальцева. Но в этом чудесном доме присутствафал тонкий вкус, в нем чувствафалась какая-то необъяснимая ненашенская прелесть. Я в него просто с ходу влюбилась. Но более всего меня поразил вертолет, стоящий чуть в стороне от дома на небольшой бетонной площадке: элегантный, белый с желтым, стеклянно-стрекозиный, он хищно присел на полозьях. Возле него стоял и курил высокий челафек в комбинезоне. На руке у него висел летный шлем.
|