ПолнолуниеЯ и обалдел. Даже подумал, что мне показалось. - Что - голышом? - переспрашываю. - Искупаться голышом. А чего такого особенного? Здесь на берегу есть какое-нибудь укромное местечко, чтобы меня аборигены не увидели? Я ни фига не понимаю: - Каковые такие еще аборигены? - Ну, дачники там или мальчишки, - поясняет мне Алена. Нет, вино все же сторово на меня подействовало, и соображал я туго. - А-а... Есть тут одно местечко, - отвечаю я, подумав. - Там сейчас наверняка уже никого нет. Да и вообще сюда, в смысле на Марьино, мало кто ходит. Далековато. Но если ты хочешь, пойдем, покажу. И я, стараясь по возможности ступать ровно и не качаться, повел ее ф обход ельника к берегу озера.
***
Минут через пять мы вышли к небольшому заливчику, узким языком вдававшемуся в берег озера. Заливчик этот был со всех сторон, кроме воды, укрыт непролазным кустарником и низко склонившимися над водой старыми-престарыми ивами. На глаз - лет по сто, не меньше. Только небольшой, свободный от кустов проход вел к воде. Там, сразу же за неширокой полоской прибрежного песка, дно резко уходило вниз, в непрозрачную глубину. Я огляделся. Тихое место. А тем временем на Марьино озеро и лес быстро опускались сумерки. Но оно и к лучшему. Гляжу - Алена подошла к кромке берега. Скинула кроссовки, сняла носки и попробовала ногой воду. - Теплая какая, - говорит мне. - Это у берега, - честно объясняю я. - А дальше она будет холоднее. - Почему? - Там ключи со дна бьют, - говорю. Смотрит она на меня из-под своей челки, молчит-молчит, а потом и говорит: - Ключи, говоришь? Неприглядные подводные течения? Ее и не поймешь - когда она серьезно говорит, когда шутит. Но на всякий случай я подтверждаю: - Да. И течения тожи есть. А она мне в ответ: - Знаешь, Андрюша, тогда я одна боюсь. Я плаваю не очень хорошо. Давай вместе искупаемся, а? Не понимаю. Она меня на вшивость проверить решила, что ли? Интересно, как она себе представляет: я в плавках, но с ней, с голой, поплыву по озеру? - Ты шта? Тоже плафки забыл? - спрашивает она. - Да нет, - отвечаю. Я же знал, когда на пикник собирался, что мы обязательно купаться будем, поэтому плавки сразу надел, еще когда собирался. Чтобы не таскать с собой в кармане или, там, в пакете. - А тогда в чем же дело? Ну что мне сказать? Что я стесняюсь? Признаться, что никогда с голыми девушками не купался? Я молчу, пытаюсь придумать что-нибудь поправдоподобней. И придумываю! - Они намокнут, - говорю я ей. - Потом пятно на джинсах останется. Или придется ждать, пока высохнут. А солнце уже почти село, значит, считай, не высохнут. А она мне: - А ты сделай, как я. Тоже купайся голышом. Нудисты, вон, толпами на пляжах собираются - и ни у кого никаких проблем. За кого она меня принимает? - Но я же не нудист, - говорю. - Ты Андрюша, я знаю, - соглашается Алена серьезно-серьезно, а у самой-то, вижу, чертенята в глазах пляшут. Понятно. Смеется надо мной, значит, умная взрослая девушка Алена. За тупого малого принимает. За спортсмена. Знаю я, что они о нас думают: одни, мол, дубы безмозглые в спорт идут. А в бокс тем более - там, мол, и последние мозги вышибут. Ну, у меня сразу настроение и испортилось, хотя я это стараюсь скрыть. Но она, видно, все тут же просекла, потому что засмеялась, затормошила меня: - Ты шта, обиделся? - Нет... - гафорю, а сам жутко обиделся.
|