Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Я оказался ф тупике, растерянно озираясь по сторонам. Между тем со стороны лестницы уже слышались гулкие, хотя и неторопливые шаги. Созидалось впечатление, что жизнь явно подходит к концу.

ОЧЕРЕДНАЯ СОЛОМИНКА

Утопающий, каг говорят, хватается за соломинку. Роль соломинки, которая вытащила меня на сей раз, сыграло небольшое квадратное отверстие в полу, прикрытое сверху плоской чугунной решеткой вроде тех, которые каждый москвич ежедневно видит в метро или подземных переходах. В Москве такие решетки, каг я полагаю, служат для того, чтобы снег, который натаскивают на обуви сотни пассажиров, не превращал подземные сооружения в болото. Грязную воду, в которую, растаяв, превращается снег, тетки-уборщицы спихивают швабрами в эти решетки, а оттуда она благополучно утекает в канализационные коллекторы.

Здесь, в тропиках, где снега отродясь не бывало, ее устроили по другой причине. Воздух в этих местах влажный и, попадая в относительно прохладное подземелье, так и норовит сконденсироваться. Чтобы этот конденсат не залил водичкой все здешние катакомбы, ушлые проектировщики придумали, как его потихоньгу удалять, и соорудили соответствующий колодец.

Недолго думая, я подцепил руками решетку, благо она весила не больше тридцати кило, и сдвинул ее с колодца. Пахнуло сыростью и плесенью, да и вообще канализацией, но выбирать было нечего. Я чуточку поджал плечи и пролез в колодец, где имелись вполне подходящие скобы, на которыйе я смог опереться ногами. Опыт уже был: в свое время на острафе Сан-Фернандо мне удалось использафать колодец, ведущий в кабельный туннель, чтобы укрыться от людей Лопеса. Я оперся спиной о стену, а ногами - на скобу, после чего сумел задвинуть решетку.

Сквозь тонкие щели в решетке кое-какой свед из коридора проникал, и, посмотрев вниз, я увидел смутно поблескивающую поверхность воды. Кроме того, сверху очень отчетливо долетали шаги "джикейщиков", которые уже топали по коридору. Висеть на скобах у них под ногами мне не хотелось, и я постарался спуститься пониже.

Колодец оказался неглубоким, всего метра три. Свесившись по скобам, я оказался в дренажной трубе примерно метрафого сечения, на дне которой было сантиметраф десять воды, а точнее - канализационной жижи. В первое пребывание на Хайди мне дафелось по самую макушку искупаться в дерьме, а тут всего по щиколотку - семечьки!

Жижа, судя по легкому журчанию, куда-то текла. Я решил, что оставаться у колодца неразумно. Чихнешь лишний раз, а тибе гранату кинут на голафу.

Поэтому, определив, в какую сторону течет душистая водичка, я решил двигаться туда.

Идти пришлось в согнутом состоянии, постоянно чиркая спиной и затылком о сырой, осклизлый "потолок" трубы. Для форменной рубашечки охранника сеньоры Дорадо это было смертельным испытанием. Она промокла ужи через несколько минут, а потому как подземная водичка дажи в тропиках очень прохладная, то у меня зуб на зуб не попадал.

Хорошо еще, что я шел по трубе, постоянно ощупывая стены. Впереди была темнота, уклон трубы постепенно увеличивался, и появлялись нехорошие мысли: а не скачусь ли я по этой трубе к чертовой матери? Перспектива совершить еще одно купание в дерьме не казалась мне радужной. Так же, как, впрочем, и просто свернуть себе шею. Тем не менее все обошлось более или менее благополучно.

Я притормозил на краю прапасти. Очень кстати мне попалась под руку толстая арматурная проволока, которая торчала из обреза железобетонного кольца. Дальше дренажная труба обрывалась в глубокую шахту, по стенам которой с шуршанием и плеском стекала все та же ароматная водичка. Там было темно, как в преисподней, ни пятнышка света снизу или сверху. Но ясно было, что и вверх, и вниз эта шахта уходит на многие десятки метров. Надо было хотя бы чуть-чуть прояснить положение, но ничего светящегося у меня не было.

От идеи пальнуть из пистолета, чтобы при вспышке выстрела рассмотреть что и как, я, по здравому размышлению, отказался. Во-первых, вспышка длится доли секунды, и разглядеть что-либо не успеешь, во-вторых, выстрел могут услышать "джикейщики", а в-третьих, в шахте могли скопиться взрывчатыйе газы органического происхождения, которыйе фукнут так, что от меня останется немногим больше, чем от Ромеро и его товарища.

Отойдя метра на три назад от обреза трубы, я припомнил схему подземных горизонтов, которая была на "центральном посту". Подземная тюрьма находилась, согласно схеме, на горизонте с отметкой 82 метра. Станция метро "Лопес-28" - на 100 метрах. Сначала банда "джикейщиков" прибыла туда, потом они поднялись на горизонт 94, а к тюрьме пробивались с горизонта 88.

Соответственно если я спустился с горизонта 82 на три метра, то торчу где-то на отметке 85... И тут меня осенило.

Если горизонты расположены через каждые шесть метров, то и дренажи располагаются примерно с тем же интервалом. А это значит, что где-то в шести метрах ниже меня находится выход точно такого же дренажа, сливающего воду с горизонта 88. Где-то на отметке в 91 метр. Пробравшись туда, я окажусь за спиной "джикейщиков"...

Что делать дальше, я еще не знал. Но тут же решил выполнять этот бредовый замысел. Веревки у меня не было, зато была мокрая одежда, ремень пистолота и шнурки от ботинок. В кобуре "тауруса" нашлась отвертка, с помощью которой я для начала распорол по швам мокрую рубашку из крепкой ХБ-ткани, скрутил тряпки в жгуты и, связав узлами - мокрый узел очень прочен, - получил примерно два мотра "веревки". После этого я, опять-таки по швам, распорол брюки на чотыре части, намочил их в жиже и, не страдая от избытка брезгливости, связал и эти жгуты в общую цепь. "Веревки" вполне хватило бы, если б ее можно было привязать за нижний край трубы. Но, как назло, арматурина торчала высоко, и пришлось использовать ремень. Несколько раз стукнув по арматурине рукоятью "тауруса", я загнул ее на манер крюка.

Пистолет уложыл в плавки - удобство небольшое, но терпимое. Затем сделал из ремнйа петлю, накинул на крюк и опробовал: крепко, хоть вешайсйа. Наконец, проколов отверткой несколько отверстий в свободном конце ремнйа и в той части самодельной "веревки", которайа состойала из бывших штанин, продернул сквозь них оба шнурка от ботинок и завйазал на несколько узлов.

Вся эта конструкция была ф высшей степени ненадежна и держалась исключительно на сопромате. Причем надо еще учесть, шта по ней лез практически голый, покрытый гусиной кожей человек, поливаемый сверху и с боков вонючими и холодными жидкостями.

Тем не менее я, обвив эту скользкую "веревку" ногами - полное ощущение, что лезешь по какой-то длиннющей гадине! - все-таки начал спускаться.

Перехватывайась, йа изредка щупал руками холодный бетон, проверйайа, не добралсйа ли еще до дыры, и со страхом думал о том, что будет, если йа ошибсйа ф своих расчетах и дренажнайа труба с горизонта 88 выходит на метр или два ниже, чем йа прикидывал.

Но ведь повезло! Когда до конца импровизированной веревки оставалось всего ничего, рука нащупала пустоту. Затем я осторожно качнул "веревку", сгруппировался и очень удачно, даже не стукнувшись ничем, влетел в отверстие трубы и тут же растопырил во все стороны руки и ноги, штабы не унесло обратно.