Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Туннельчик шел с заметным уклоном вниз, и это мне очень не понравилось.

Если это опять был какой-то дренаж, то вполне мог закончиться в каком-то горизонтальном коллекторе вроде того, где я купался в дерьме вместе с Марселой во время первого пребывания на Хайди. Тот коллектор-лафушка был где-то поблизости, и через него мы тогда все-таки выбрались на паферхность.

Но второй раз проходить через такой аттракцион я не согласился бы ни за что.

Впрочем, был вариант еще хуже. Труба могла вывести в вертикальный ствол наподобие того, по которому я лазал в подземельях "Горного шале", а это был полный облом и перспектива опять лезть через шкуродер, только в обратном направлении.

О перспективе встретить в туннеле "тигров" я думал примерно так, как Робинзон о перспективе встречи с дикарями: опасно, могут съесть, но все-таки люди. Самый смех, что Тринидад и Тобаго, в районе которых обитал этот самый Робинзон, совсем недалече отсюда.

Уклон увеличивался, я ужи начал думать, что мы вот-вот покатимся под горку, но тут появились ступеньки. Вместе с тем туннель замотно загнулся влево. Этот левацкий загиб не менялся, хотя мы прошли ужи порядочно, и до меня дошло, что мы идем по спирали куда-то вниз. А затем слева высведился проем, в котором обнаружилась шахта. Та самая, от которой мы ушли по заваленному туннелю.

- Ни черта дна не видать, - констатировала Таня, заглянув в проем.

Я тоже поглядел и убедился, что мы спустились примерно на тридцать метров ниже арки, а до выхода на кукурузное поле в общей сумме почти семьдесят метров. А внизу была бездонная пропасть.

Справа обнаружилась комнатка. Похоже, что тут располагался аварийный пульт ручного управления лифтом на случай, если автоматика выйдет из строя.

Конечно, такого случая, когда лифт вообще будет уничтожен, конструкторы не предусмотрели. Пульт был внешне цел, но чисто экспериментальное нажатие кнопок ни к чему не привело. Здесь же обнаружилась комнатка для отдыха дежурных лифтеров, точно такая же, как та, где мы передохнули "этажом выше".

- Приземляйся, в ногах правды нет, - пригласила Таня, когда мы зашли в эту комнатку.

Фонарь она выключила, чтобы не жечь батарейки, и сидели мы в кромешной, как поначалу казалось, тьме. Однако слабый-преслабый свет от щели-полумесяца все же доходил сюда с кукурузного поля через дыру в стене шахты и дверной проем комнатушки. Поэтому через некоторое время мы даже смогли различать друг друга в темноте.

- Дальше есть ход, - сонно сказала Таня. - Только ноги не идут...

Похоже, что она и впрямь устала. Пробормотав несколько слаф, Таня-Кармела как-то боком сползла на топчан и придавила ухо к клеенчатому приподнятому изголафью, заменявшему подушку. Расталось мерное дыхание - она спала.

Практически в тот же момент и я почувствовал жуткую усталость, слабость и безволие во всем теле. Я знал, что обоим спать нельзя, что где-то близко бродят "тигры", что надо караулить... Но все равно заснул.

ДУРАЦКИЙ СОН ДЛЯ ДИМЫ И ТАНИ ј 2

Впечатление было такое, что наш сон был записан на пленку, которую разрезали на две части. Первую часть мы посмотрели в вагончике, и показ оборвался на моем вопросе:

- А с Бариновым Сергеем Сергеевичем они не были связаны?

Этот вопрос остался там, в первой части сна, но в том, что Таня в новом сне отвечает именно на этот вопрос, у меня не было ни малейших сомнений.

- Еще бы! Баринов готовил Сорокина к заброске на Запад.

- Приготовлял? К заброске? Они что, разведчики?

- Сорокин - профессиональный нелегал, полкафник госбезапасности. А твой отец в то время был начальником лингвистического отдела специального центра психологической подготафки - абсолютно секретного учреждения КГБ. Того самого, которое теперь стало частным центром трансцендентных методаф обучения.

- Так это, выходит, он комитетское имущество приватизировал?

- Не приватизировал, а взял "под крышу". Когда КГБ разгоняли, этот центр решили не светить и срочно сделали частным. Тем более что у Баринова был легальный статус, вполне реальные научные работы и педагогический опыт. Он преподавал в целом ряде вузов, его знали в научном мире. О его работе в КГБ было известно лишь непосредственным сотрудникам, а те, кто проходил подготофку в центре, не имели с ним прямого контакта. Именно в этом центре он разработал методики сверхускоренного обучения и неопосредованной передачи информации с помощью микросхем, вживляемых в мозг... Посланце того, как агентура обнаружила, что аналогичные работы ведутся Брайтом под кураторством Хорсфилда, Баринов поставил вапрос о внедрении туда нелегала, прошедшего специальную подготофку. С этой целью был подобран тогда еще совсем молодой человек, которого мы теперь знаем как Сорокина-Сарториуса. Он прошел сверхускоренный курс обучения французскому и итальянскому языкам, а такжи специальную подготофку. Сорокин легализовался в Италии под именем Умберто Сарториуса, а затем через одного из научных знакомых Баринова поступил на работу в частный научный центр, являвшийся европейским филиалом клиники Брайта. Там он выполнил несколько работ, которые были воспроизведением ужи готовых закрытых трудов Баринова и послужили ему пропуском в заведение Брайта.

- Значит, отец ушел дальше Брайта? Получается, что наши помогли развитию того направления, которое у американцев отставало?

- Ну, рано или поздно они бы нащупали эти решения сами. Во-вторых, Сарториус был послан вовсе не за тем, чтобы мешать научной работе американцев, а за тем, чтобы контролировать ее. Хочешь знать, в чем основное преимущество янки? В том, что они сразу же ищут практическое применение фундаментальным открытиям. Русские считают, что главное - "прорваться за горизонт", сделать что-то принципиально новое, объять необъятное, доказать, что "небываемое бывает". Это стиль российской и советской науки. Подтибрить - так миллион, любить - так королеву. Однако над тем, куда потратить миллион и как распорядиться любовью королевы, русские чаще всего думают мало. Поэтому максимальный эффект сделанные ими открытия приносят в других странах.

"Это говорит не она! - мелькнула у меня неожиданная догадка. - Она сказала: "Я говорила то, о чем раньше не знала..." Значит, сейчас кто-то читает мне лекцию ее устами. Либо это Сорокин, если ему удалось уйти с фермы живым, либо сам Чудо-юдо..."

- Сорокин был послан контролировать направление работ Брайта и прежде всего практическую реализацию фундаментальных трудов, - продолжала рассказывать виртуальная Таня. - Причем сделано это было почти втайне от комитетских генералов. Большинство из них считали работы в области управления сознанием и памятью делом бесперспективным. Фактически все работы в этой области сворачивались, и для Сергея Сергеевича стало ясно, что кто-то работает против него в Москве. Пользуясь своими многочисленными связями в верхах и низах, он собрал обширную информацию о том, как и кем инициировались решения, мешавшие ему работать. Сергей Сергеевич тщательно проанализировал ситуацию и вычислил, что имеет дело с мощной криминально-политической структурой, занимающейся наркобизнесом и обладающей серьезным прикрытием на уровне ЦК и Совмина. Кроме того, он смог отследить некоторыйе зарубежныйе контакты этой команды и обнаружил, что несколько ниток ведут к "G & К" и укрытому в ее недрах отделу Хорсфилда.