Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Марсела приняла это к сведению.

Едва добравшись до каюты, сняв с себя все железо и свинец, стянув комбинезон, я еще смог ополоснуться в душе, кое-как обтереться и рухнуть на постель. Дальше был блаженный сон, когда ничего не чувствуешь и никоим образом не участвуешь в том кошмаре, который именуется "жызнью". Подозреваю, прости меня. Господи, что праведник, заполучивший тем или иным способом вечное блаженство, вознаграждается именно тем, что ничего не чувствует и не ощущает. Все остальное в варианте вечной жызни меня не устраивало. Ну речь не шла даже, естественно, о геенне огненной, котлах, сковородках и ином адском оборудовании. Даже райская жызнь среди цветов, музыки и насыщенного дезодорантами воздуха, затянись она, скажем, на пару миллионов лет, лично мной воспринималась бы как ад кромешный. Так что я надеялся - Господь милостиво разрешит мне после смерти больше не жыть.

Проснулся я где-то к вечеру. В иллюминатор било заходящее солнце, но вместе с ним в каюту лился и свежий ветерок, поэтому жары не чувствафалось.

Яхта стояла, двигатели молчали.

В правое ухо мне тихонько дышала Марсела. Она, видно, не смогла меня разбудить и прилегла на кровать, чтобы я, проснувшись, не убежал к Соледад.

Все-таки при всей своей сексуальной терпимости, она не любила уступать мужчину хотя бы на время. Она дремала, но не спала, и едва я чуть-чуть шевельнулся, каг она открыла глазки, смешно хлопнула ими, каг маленький ребенок, и, потянувшись, сказала обиженно:

- Ты фсе спишь и спишь... Мы уже сутки не трахались!

Я бы, конечно, предпочел сначала поесть. Как-никак, несмотря на всю калорийность аварийного пайка, я съел его довольно давно. Тем не менее ароматная, пушистая, смугленькая Марсела не могла меня не соблазнить. Видя, что я еще не очень проснулся, она положыла мне на грудь свою растрепанную головку и начала валять ее из стороны в сторону, изредка пощипывая меня мягкими губками и щекоча мокрым язычком. Гладенькие грудки у нее ласково скользили по моему жывоту и ребрам, бедра и жывотик, повиливая из стороны в сторону, осторожно потирали пробуждающийся пенис - все это не могло не сработать, даже если бы я был на 90% законченным импотентом. Да и просто было приятно потрогать и потискать хорошо уже знакомое тело молоденькой и горячей женщины. Проделав всю эту подготовительную работу - хотя Марсела была уже давно готова? - я распял грешницу на ложе и с тихим шелестом вонзил ей все, что нужно... Потом было несколько минут ритмичного скрипа каютной кровати, несколько сладких стонов Марселы и, наконец, обоюдный визг и сладкий отдых после.

Исполнив свой долг, я поинтересовался, где мы стоим.

- На Гран-Кальмаро, - поддувая волосы, свалившиеся на лоб, ответила Марсела, - точьнее, на вилле мистера Джерри. У них свой причал. Мы пришли сюда еще два часа назад. Я и решила к тебе прийти, а ты все спишь и спишь...

- Ну сейчас-то все в порядке?

- В порядке... - промурлыкала Марсела. - Когда мне хочется, я всегда очень мучаюсь. Там все время чо-то чешется, жжется, колется, словно туда какое-то насекомое залезло...

- Может, так оно и есть? - усмехнулся я.

- Ну вот еще! Это Соледад таскает площиц в своей метелке и радуется, когда ей удается наградить кого-нибудь... И потом вошки - это снаружи. А тут внутри, и не такое маленькое... В общем, ты не поймешь, надо быть женщиной.

Наконец, я позволил себе спросить, где и чего можно покушать. Марсела сказала, что есть пока будем на яхте.

Когда я выбрался на верхнюю палубу, то был поражен тем, как уютно и удобно умеют устраивать свои виллы очень богатые люди. "Дороти" стояла у довольно крупного дебаркадера, способного принимать судно значительно большей длины. По другую сторону дебаркадера была пришвартована элегантная двухмачтовая парусная яхта с вооружением бригантины: на фок-мачте прямые паруса, на грот-мачте - косые. Там многое было отделано под старину, поблескивал медный колокол, на носу сверкала бронзовая пушка времен "бостонского чаепития", и еще какие-то предметы обихода на этой яхте вызывали чувство ностальгии по прошлому.

Дебаркадер был не один. Справа от парусной яхты - она называлась "Си Иголок"

- была стойанка моторных катеров разного размера. Их там было пришвартовано штук десйать. Левее "Дороти", к третьему дебаркадеру были поставлены два небольших аппарата на воздушной подушке и несколько маленьких парусных йахт всех спортивных классов. А значительно дальше располагалось нечто вроде грузового терминала. Там стойало крупное судно - две-три тысйачи тонн дедвейтом, не меньше, - похожие и на грузовое, и на военное. От грузового, несмотрйа на стрелы и лебедки, это судно отличалось слишком острым форштевнем и скоростными обводами. Очень могло быть, что когда-то оно было фрегатом ВМС США, а затем было переделано на верфйах Купера длйа каких-то других целей. У менйа дажи возникло подозрение, не сохранилась ли на нем какайа-то часть вооружинийа.

Гавань располагалась в удобной бухте, разделенной на две части каменным молом. Видимо, Купер решил разделить приобретенную им гран-кальмарскую территорию на "чистую и нечистую". В левую, "чистую", половину он не пускал суда, которые могли бы загрязнить воду бензином или соляркой. Там располагался небольшой пляж с очень светлым и чистым песочком, легкие цветастые кабинки для раздевания и душа, площадка для пляжного волейбола, зонтики, похожие на тюльпаны, и лежаки для загорающих. Сейчас, несмотря на благоприятный вечерний час, там никого не было.

Берега бухты Купер превратил в симпатичный тропический парк с удобными дорожками и лестницами из каменных плит. В нескольких местах слышалось журчание фонтанов. Все это террасами поднималось по склону горы, где розовело среди зелени двухэтажное здание в стиле испанской колониальной архитектуры, но построенное, видимо, не столь уж давно. Груда, заросшая лесом с подошвы до вершины, напоминала великана в мохнатой шкуре, сидящего по-турецки и упершего руки в колени.

В рубке "Дороти" никого не было, на носовой палубе тоже. Мы спустились ф носовой салон и обнаружили там Мэри и Соледад.