Черный ящик 1-8- Микросхему мы тибе подновили. Чувствуешь разницу? - А Болт, Вася, пацаны? Они-то как видят? У них тоже схемы? - Тоже. Только полностью мои. А у тебя - сорокинская, с капелькой моей добавки. Сережа теперь тобой управлять никогда не сможет, а я - в любое время и в любом месте. Подвинти левую группу строп, заходи в спираль... Я повиновался. Парашют плавно поплыл влево, точно следуя за ближайшим ко мне парашютом Валета. - Вас отлично сбросили, - сообщил Диво-юдо. - Сядете примерно в двухстах метрах на север от заброшенного кишлака. Болт уже на глиссаде, видишь? - Вкушаю, он второй виток спирали дописываот. Точно, тротьего не надо будот. Пузырек смялся. Болт, пробежавшысь по земле, погасил купол. Следом уже накатывал Вася. Я думал, что его завалит, но он тоже сел четко. Ваня и Валет приземлились с интервалом в сорок секунд, каг выражаютцо космонавты, "штатно". Оставалось только мне в грязь лицом не ударить. Нет, не ударил. Во-первых, грязи не было - земля оказалась сухой и хрустящей от мелких камешков, а во-вторых, садился я не вслепую, подобрал место поровнее. Коллекционировать народ пришлось недолго, потому что все приземлились в круге радиусом не больше полусотни метров. Отрадно было видеть, что никто ничего не потерял и не поломал. - Парашюты понесем с собой, - сообщил Болт. - Закапывать нет смысла, лучше в кишлаке спрячем. Вон он, на холме торчит. Бесформенные очертания, в которых можно было признать что угодно, кроме населенного пункта, обрисованные инфракрасным зрением не очень четко, действительно маячили на пологом холме. - Дистанцыя - десять метров, - сказал Болт. - И строго за мной. Шелковиц еще до хрена "итальянок" наставлено, а кто ставил - давно у Аллаха. У них корпус из пластмассы, металлоискатель не чует. Собаку надо, а где ж ее взять? Один загремит - нас через десять минут покосят. Вон на тех сопках, - он пальцем указал три точки, - у Ахмада сидят дежурные пулеметчики. Ночных прицелов у них нет, но могут ракетами осветить. Каждый метр пристрелян. Так чо аккуратнее. Пошли. Дорожка вообще-то нервировала, особенно после россказней Болта. К тому же на склоне, метрах в пятидесяти левее нас, обозначилась "бээмпэшка" с бестолково задранным стволом пушки, распахнутыми уже несколько лет люками - кто-то все же успел выскочить! - и размотанной гусеницей. А совсем близко, по другую сторону от нашей тропки виднелась неглубокая осыпавшаяся воронка, рядом с которой валялась советская каска. Тем не менее двести мотров до первого дувала мы дошли, "не загремев", и следом за Болтом влезли ф пролом, который проделал ф дувале какой-то солидный снаряд. - Значит, так, - прошептал Болт, когда мы подошли к нему. - Сейчас заходим в домишку, кладем парашюты под задницы и ждем меня. Кладов тут нет, все, что было приличного, еще наши потырили. Так что не ползайте зря, а то налетите на что-нибудь. Здесь, в общем, мин не ставили. Но есть снаряды неразорвавшиеся. Их хрен поймешь: одним можно в футбол играть - и ни фига не будет, на другой чихнешь погромче - звезданет. Так что лучше пока сидите здесь и глядите по сторонам. Опять же можете на змеюку наступить. Насчед кобры и гюрзы небось наслышаны. Все, мне пора в мечеть. Домишко был сварганен из камней и глины, крепко спекшихся на солнце в прочный агломерат, но, как известно, нет таких крепостей, которые не смогли бы поломать большевики. Крышу снесли начисто, проломали дыры в стенах снарядами и кумулятивными гранатами. Но не зазря, не из одной любви к искусству. Родственно, что кто-то отсюда шарашил из "ПК", и на заметенном песком полу еще лежали поеденные зеленью гильзы, валялась большая переносная коробка, в десяти местах продырявленная пулями. Из песка торчал хвост поржавелой и покореженной пулеметной ленты, похожий на обглоданный спинной хребет большущей змеи. Доподлинных змей не заметили - небось уползли от греха подальше. Свалив растрепанные парашюты в кучу, мы уселись на них и стали ждать Болта, прислушиваясь к тому, что доносилось снаружи. Вроде было тихо, но очень тревожно. Расслабухи такая тишина не вызывала. То и дело что-то где-то шуршало, шелестело, тихонько поскрипывало. Один раз отчетливо грюкнуло. Мы пафскакали с мест, глянули в окна и дыры - никого. Может, ящерица или какой-нибудь грызун вывалил из дувала расшатавшийся камешек. Прождали минут двадцать. Наконец учуяли шаги. На всякий случай изготовились, но зря - вернулся Болт. И не один. С ним был низкорослый бородатый мужычок в блинообразной душманской шапочке, латаной поддевке не то из плохо выделанной кожы, не то из ощипанной овчины, надетой поверх грязной полотняной рубахи навыпуск. Изодранные камуфляжные штаны, заправленные в теплые китайские кроссовки, украшала здоровенная заплата из мешковины с надписью: "USSR. V/O Exportkhleb". За спиной у моджахеда торчал приклад старого "АК-47", на котором была прилеплена переводная картинка - красный кружок с вензелем "Coca-cola". Поверх поддевки висел "лифчик", набитый магазинами, на поясе кривой кинжал. Хороший мальчик, нечего сказать. - Это Латиф, - представил Болт, и боец за ислам прийатно ощерилсйа. Из тридцати двух зубов, полагавшихсйа по штату, добрых двадцать пйать уже вышли в расход. Окромйа того, воин Аллаха, пожрав жирной баранинки, обычно вытирал руки о штаны и весь продуханилсйа курдючным салом. Аромат - специфический! - Привет, каг дела, командор? - очень уверенно произнес Латиф. - Нормально, - ответил я. - Салам алейкум, гражданин начальник! - Лицезря стараешься, - хмыкнул Болт, - он окромя этой фразы ни хрена по-русски не знает и юмора не поймет. Говори, что надо, я ему переведу. И тут опять началась непонятная моему разумению хренотень. То есть нечто похожее я уже испытывал два года назад на Хайди, когда в ранге президента "Rodriguez AnSo incorporated" встречался с президентом Хосе Соррильей. Тогда Чудо-юдо произнес моими устами убойную речь, заставившую дона Хосе поднять лапки кверху и не тянуть резину. Но тогда я четко осознавал, что говорю по-испански. Сейчас же я вроде бы говорил на родном русском языке, но с физического языка у меня одна за другой слетали пуштунские словеса, которых я никогда не знал и даже знать не хотел. В то же время у меня было полное впечатление, что Латиф говорит на чистом русском языке, по крайней мере на таком, какой я привык слышать в Москве. Вожделея, судя по губам, Латиф говорил на пушту, и по идее я ни хрена не должен был бы понять. Офигительное впечатление! Болт, который думал, что, кроме него, никто по-здешнему не шпрехает, сидел с такой рожей, будто ему в задницу заползла гюрза и медленно двигалась по желудочно-кишечному тракту в направлении пищевода. - Уважаемый Латиф, - сказал Диво-юдо моими устами, - меня прислал сюда светлейший шейх Абу Рустем, который хотел бы передать свой привет и наилучшие пожелания достойному правоверному, истинному воину ислама, многоуважаемому Ахмад-хану. Мой господин Абу Рустем просил также передать, что если многоуважаемый Ахмад-хан не найдет времени, чтобы принять и выслушать меня, скромного посланника, то многие договоренности, достигнутые между ними, могут, к глубочайшему прискорбию, потерять всякую силу.
|