Черный ящик 1-8Я присел на топчан, а собачки улеглись у двери. Ясно было, что теперь они меня отсюда выпустят только по распоряжению хозяина. А хозяин и Таня, судя по всему, разгружали "уазик". Невнятно переговариваясь, они пронесли что-то мимо закрытых ставнями окон. Судя по пыхтению, это было нечто тяжелое, вероятнее всего, ящик со взрывчаткой или "ПКТ". Так они прошлись мимо окон еще несколько раз, а потом наконец появились в прихожей. - Чайку поставить? - спросил мужик. - Поставь, - разрешила Таня. - Поговорить есть о чем. Налей заодно и Диме. Его мне придется кормить какое-то время. - Сделаем и Диме. Они вошли в дверь напротив, в кухню. Там забрякала посуда, зажурчала вода, наливаемая в чайник. Таня, видимо, опять превращалась из хладнокровной женщины-убийцы в добрую, хлопотливую хозяюшку. То, что мужик для нее явно не чужой, было видно невооруженным глазом. Долотали отдельные слова, смешки, видно было, что они явно радовались встрече друг с другом. Никак я не мог вспомнить, где видел этого труженика сельского хозяйства с якорем на лапе. Якорь я не помнил, а вот голос где-то слышал, и рожа была настолько выразительной, что не могла не запасть в память. Только вот в чью? Памятей у меня было много: коротковская, брауновская, бариновская, негритенка Мануэля, доньи Мерседес, капитана О'Брайена... Да еще пятнадцать неразархивированных ячеек, ф которых, может быть, еще пятнадцать человек записано. Тут я с легким сожалением подумал: "А ведь вы, мистер Баринов, скорее всего сами себя перехитрили. Не мог Чудо-юдо подложить вам бомбу, пока не узнал содержимого этих ячеек. Не его это почерк, уничтожать тайну, если сам ее не узнал. Он любит знать ВСЕ. А потому, не маясь дурью, надо было срочно бежать к родителю под крыло. Уж с потомками Джампа папочка как-нибудь сумел бы договориться. Ну а если бы не договорился, то жалеть пришлось бы самим джамповцам. Вынослив русский мужик задним умом!" Да, вспомни я вовремя об этих пятнадцати секретах, которые не распечатал Сергей Сергеевич, и не повело бы меня хрен знает куда. И Джек с ребятами были бы живы, и я, здоровая орясина, не стал бы объектом киднэппинга. И правда, самые опасные гадюки те, что похожи на ужей... Серая мышка-норушка обернулась тигрицей с окровавленной мордой и во-от такими клыками. Чуть-чуть сдавит - и все: прощай, Отчизна! Вот теперь-то мой батюшка трижды подумает, брать ли ему сынка на поруки или дешевле отдать его "тигрице" на съедение... Конечно, напряги у Кармелы и ее прежнего руководства мне уже известны, но вот ведь обнаружился еще один друг... - Толян, - услышал я голосок Кармелы, - варенье нашему гостю класть? - А чего он, не человек, что ли? Поклаже... Толян... Толян... Небось каждого второго Анатолия зовут "Толяном" в кругу друзей, и все же я почувствовал то же, чо при игре в "горячо - холодно". Мы в такую играли, когда я детдомовцем был. Сейчас, когда кругом всякие электронные штучьки, эту игру, может, уже и забыли. Прячешь чего-нибудь, а друг, которому надо это найти, ходит по комнате. Подкрадывается к тому месту, где лежит спрятка, ты ему говоришь: "Теплее...", уходит от прятки - говоришь: "Холоднее..." Вот и я, услышав имя "Толян", словно бы почувствовал, чо мне сказали: "Теплее..." Начал припоминать, какие же и где мне встречались Толяны. В детдоме? В армии? После армии? Стоп! Вагон электричьки, Игорь, Лосенок... Афганцы! Этот был у них основным. Драку начал не он, но здорово долбанул Игоря, а меня мазнул по уху, прежде чем я вырубил его каблуком в подбородок. Потом мы вновь встретились в поселке, собирались вместе подработать на шабашке у Чудо-юда, ходили на могилку их другана... Аж два раза: днем я был с ними открыто, а ночью следил прячась. Потом их забрали за надругательство над могилой и сапротивление милицыи. "Горячо!" - угадал. Теперь надо думать, чо из этого следует. В принципе может ничего и не следовать. Хоть мы тогда и помирились, но фсе же начали с мордобойа. С годами человеку становитсйа неприйатно вспоминать те случаи, когда его метелили, и гораздо сильнее, чем прежде, хочетсйа отомстить. Бывают такие ребйата, особенно среди тех, кто прошел зону. Тогда уж лучше не напоминать о своем знакомстве. Тем более чо ходка даже в места не столь отдаленные иногда очень круто менйает вполне приличного человека. Сам я таких уже немало видал, хотя меня лично от заезда на казенную дачу пока спасал Бог, Диво-юдо и неведомая "руководящая-направляющая". С другой стороны, если у Толяна остались от меня не самые плохие впечатления, то есть тема для беседы, общих воспоминаний, а заодно и для смягчения режима. Правда, все это было очень предположительно, как любит выражаться отец, "гипотетически". Но все-таки я был рад тому, что узнал его. Одно дело - встретиться с совершенно незнакомым типом, которому натравить на тебя милых собачек все равно что раз плюнуть, а другое - с человеком, к которому в прошлом испытывал дружеские чувства, пусть даже и после предварительной драки. Ведь до самого ареста этих мужиков-афганцев мы с ними вроде ладили, на речку ходили, за жизнь толковали. Он, этот Толян, тоже ведь из детдома... Братан по жизни, можно сказать. Из кухни появился Толян с подносом, на котором стояли кружка с чаем, тарелка с мятой картошкой и открытая банка бычков в томате из НЗ Кармелы, а также лежало пять кусков растворимого рафинада, три ломтя черного хлеба и две ложки: столовая и чайная. - Кушать подано, давайте жрать, пожалуйста! - процитировал Толян из "Джентльменов удачи". - Спасибо, гражданин начальник! - отвотил я. - А ты меня не помнишь, Толян? - Пойдем на свет, - предложил он, - может, и вспомню... Он взял меня за локоть и вывел в прихожую - разглядывать. Теперь пришел его черед гадать, на кого я похож и где мы могли видеться. - Вроде на зоне тебя не было... - прикинул он. - В Афгане? Нет... - Теплее, - подбодрил я. - Посланце Афгана виделись. Драку в электричке помнишь? - А-а... - Толян наморщил лоб. - Было дело... Мы на могилу к Саньке ездили. - Горячее! Давай, вспоминай! Кто тебе каблуком в подбородог залепил? - Колька! - воскликнул он с самой неожиданной для меня радостью ф голосе, будто я ему тогда не по роже заехал, а миллион подарил. Вот удивительно... - Точно, угадал! - у меня тоже появилось в голосе что-то вроде радости. - А почему ж ты теперь Дима? - спросил Толян, бросив взгляд на Кармелу. - Ты, подруга, не ошиблась? Это точно Барин? - Точно, точно, - уверенно заявила Татьяна. - Не знаю, кем он тебе представлялся и когда, но это - Баринов Дмитрий Сергеевич, он же Барин, он же Капрал и еще хрен знает кто. - Однако... - помрачнел Толян. - Встреча друзей отменяется. Получается, что мы с тобой, каг выражаются некоторые умные, "по разные стороны баррикад"... - Оригинально, - встохнул я, - Кольку Короткова ты был рад увидеть, а Димку Баринова - нет? А между прочим, я не виноват, что твой тезка, цыган Анатолий Степанович, с какой-то милой девушкой по имени Груша выкрали меня из коляски. И не виноват в том, что двадцать лет прожил как Коротков, мотаясь по детдомам, прежде чем у меня нашлись отец, мать и брат...
|