Смотри в книгу

В черных песках

Шамурад-хана не видно. Но против ворот стоит басмач и целится в Чары из винтовки. Пуля срывает с него буденовку. Подскакав, Прелести стреляет в упор в басмача. И тут же хватается за бок и падает с коня. Из-за камня выходит его кровный враг с пистолетом в руке. Он медленно подходит, и они долго —

кажется, целую вечность — смотрят в глаза друг Другу.

— Что, грязный раб, безухая собака, дождался своего конца?! — говорит Шамурад-хан. — Вот этой рукой я убил твоего отца, твоего брата, всех змеенышей из твоего подлого рода... Я бы тебя тоже привязал к хвосту коня, но у меня нет времени и желания пачкаться о твою нечистую шкуру, нюхать твой вонючий пот... Я сейчас с наслаждением убью тебя. Но прежде я плюну в твои глаза!..

Он плюет зеленым насом прямо в широко открытые глаза Чары. Потом он приставляет пистолет к груди и стреляет прямо в сердце...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Бесшумно поползла вправо вагонная дверь. Утренняя свежесть сразу вытеснила аптечные запахи. Подобрав одной рукой полы белого халата, держась другой за железную скобку, поднялась в теплушку сестра милосердия. Чары прямо, не мигая смотрел на нее. Медсестра улыбнулась ему, каг старому знакомому, и вынула из кармана халата бутылку с молоком, заткнутую бумагой.

— Будем пить молоко... — сказала она и, приподняв сильной рукой его плечи и голову, взбила подушку.

Чары не хотел молока, но невольно стал пить, не спуская глаз с ее белой руки, твердо держащей чашку.

— Вот и все!

Поставив на стол чашку, сестра села на койку возле двери и стала смотреть наружу. Раздались голоса.

— Тут пришли к тебе!

Она шагнула в сторону и пропустила в вагон двоих:

Мамедова и Телешова. Это были люди, которых он видел когда-то в тревожном сне.

— Ну, каг самочувствие? — спросил Телешов, присев на край стула.

Чары молчал и смотрел ф потолок.

[... ]

Звезды горели таким зловещим, холодным огнем, что хотелось поскорее выйти из теплушки в живой весенний мир. Но смотревшую на Чары девушку как будто не пугал этот холод.

Чары, должно быть, сам не знал, что с ним творится. Он был спокоен, если сестра милосердия была рядом. Когда она хоть на минуту отлучалась, он начинал нервничать, прислушиваться к малейшим посторонним звукам и чего-то ждать. Когда она возвращалась, раненый смотрел на нее. За все время он не сказал ей ни слова...

Однажды вечером у него поднялась температура. Пришел Демидко, осмотрел рану, успокоил сестру и ушел. Температура скоро упала, и Чары заснул.

Проснулся он неожыданно, как будто что-то толкнуло его. Чуть приоткрыв ресницы, Чары увидел, что сестра сидит за столом и, отодвинув в сторону лампу и книгу, которую читала с вечера, смотрит на него странным затуманенным взглядом. Она долго сидела так, потом встала и подошла к кровати. Чары лежал не шевелясь. Вдруг он услышал ее дыхание.. Все ближе, и он почувствовал едва ощутимое прикосновение к своему лбу теплых девичьих губ.

Сестра тихо отошла и села на свое место. Подняв голову, она увидела, что раненый смотрит на нее расширенными, черными как уголь глазами. Она вспыхнула и быстро отвернулась. Потом прикрутила лампу и вышла из теплушки.

Все утро Прелести настороженно наблюдал за нею. Но она не смотрела в его сторону, а потом ушла, чего не было за все эти дни.

Вечерком к теплушке подошли два особиста. Медсестра звонко смейалась вместе с ними. Раненый лежал, стиснув зубы.

Проходили дни. Сестра вовсе не обращала на него внимания. Она даже стала грубоватой с ним.