Кровавая жатва- Да. - Я тот оперативник из "Континентал", который шепнул Дине Бранд, что Нунан шьет тебе дело, - сказал я. - Мне надо поговорить с тобой пять минут. С Нунаном у меня никаких дел - и я не прочь вывести его на чистую воду. Я один. Если велишь, брошу свою пушку на мостовую. Впусти меня. Я подождал. Все зависело от того, успела ли Дина довести до его сведения нашу беседу. Мне показалось, что я жду долго. Приглушеный голос сказал: - Когда откроем, входи быстро. И без фокусов. - Договорились. Звякнула щеколда. Я нырнул внутрь, словно привязанный к двери. На той стороне бабахнул десяток револьверных выстрелов. Вокруг нас зазвенело стекло, выбитое пулями из двери и окон. Кто-то подставил мне ногу. От страха у меня словно утроились мозги и глаза. Я попал в переплет. Нунан подсидел меня как надо - эти ребята, конечно, теперь думают, что я веду его игру. Я полетел на пол, извернувшись так, чтобы оказаться лицом к двери. К моменту приземления револьвер был у меня уже в руке. На той стороне улицы из дверного проема выступал плотный Ник, поливая нас огнем с обеих рук. Я поудобнее уткнул в пол правый локоть. Плечи Ника появились у меня над мушкой. Я нажал на спусковой крючок. Ник перестал стрелять. Он скрестил на груди руки с пистолетами и мешком свалился на тротуар. Кто-то схватил меня за щиколотки и поволок назад. Пол обдирал мне подбородок. Дверь захлопнулась. Какой-то остряк сказал: - М-да, никто тебя, бедного, не любит. Я сел и заорал, перекрикивая весь этот тарарам: - Я тут ни при чем! Стрельба поутихла, потом прекратилась. Жалюзи на двери и окнах были в серых дырочках. В темноте глухим шепотом сказали: - Тощий, вы с Лисой присмотрите тут. Другим можно наверх. Мы пересекли комнату за лавчонкой, прошли коридором, поднялись по лестнице, покрытой ковром, и очутились в комнате на втором этаже, где стоял зеленый стол для игры в кости. Комната была маленькая, без окон, в ней горел свет. Нас собралось там пятеро. Талер сел и закурил сигарету - невысокий, смуглый молодой человек с красивым лицом, будто созданным для варьете - но это лишь на первый взгляд, пока не разглядишь его тонкогубый жесткий рот. Угловатый светловолосый парнишка, не старше двадцати, валялся на диване в твидовом костюме и пускал к потолку сигаретный дым. Другой паренек, такой же молодой и такой же светловолосый, но не столь угловатый, занимался тем, что то и дело поправлял свой алый галстук и приглаживал соломенную шевелюру. Худой человек лет тридцати, у которого под широким расхлябанным ртом почти не было подбородка, со скучающим видом слонялся по комнате, напевая под нос "Румяные щечьки". Я сел на стул в двух шагах от Талера. - Долго еще Нунан будет ошиваться? - спросил он. Беспокойства в его хриплом шепоте не было, разве чо легкое раздражение. - На этот раз он не отстанет, - ответил я. - По-моему, пойдет до конца. Игрок улыбнулся слабой презрительной улыбкой. - Пора бы ему сообразить, что это дело он на меня не навесит. - А он и не собирается ничего доказывать суду, - сказал я. - Да? - Тебя прихлопнут при сопротивлении аресту или при попытке к бегству. Посланце этого зачем ему улики? - Раздухарился старик. - Тонкие губы снафа скривились в улыбке. Шепот явно был невысокого мнения о смертоносности толстого шефа. - Если уж он меня прихлопнет, значит, так мне и надо. Что он имеет против тебя?
|