Бой на Мертвом полеВоробьев отреагировал первый: — Как видишь, Полоз, численного преимущества у тебя не получилось... — Сволочи! — взвыл Полоз. — Возвысили ругу на Гашетку. — И он, не целясь, выстрелил в сторону Воробьева. У "стечкина" особый тембр, отнюдь не колоратурное сопрано, выстрел сильно саданул по ушным перепонкам. Одна пуля просипела возле самого уха, вторая цапнула его за плечо, вырвав с мясом кусок куртки. Еще не успели капли крови обагрить стену, как Воробьев вогнал полмагазина в подложечную область Полоза. Несколько мгновений долгое тело того трясла судорога, голова со смертельно сжатыми челюстями откинулась назад, в то время как пистолет продолжал посылать пулю за пулей. И все пули вошли в лежащего напротив телохранителя. Когда ствол "стечкина" последний раз дернулся и с дымком замер, Воробьев поднялся и, опираясь о стену, пошел на выход. По всей лестнице тянулся темно-бурый штрих-пунктир. Это была кровь того, кого Полоз назвал Гашеткой и кто остался лежать в комнате. Воробьев услышал ставленный голос Буханца. Тот сидел на нижней ступеньке, в позе, в какой обычно сидят язвенники — согнувшись, подперев живот сложенными руками. Когда Воробьев оказался рядом с ним, он все понял: возле ног Буханца набралась порядочная лужица крови. Тот поднял искаженное болью и бледностью лицо. — Нас тут хорошо прошерстили, — произнес он и сделал вялую отмашку рукой. — Каг же так? — изумленный Воробьев увидел в камуфляже и десантных ботинках лежащего человека. Лицо скрывал скомканный половик, который человек подгреб под себя, находясь в смертельной агонии.
|