Смотри в книгу

Бой на Мертвом поле

После того как все бумаги легли на место, он попытался "порыться" в компьютере. Однако то, что он искал, требовало времени и большего опыта в поисках такого рода информатики. Вытащив из процессора дискету, и взяв из ящика стола четыре других, он вышел из кабинета.

Через тридцать минут они с Шедовым приехали в Опалиху. У Арефьева только что побывал врач — не ободривший и не открывший всей правды о его роковой болезни. Однако после ухода Камчадалова, он поднялся с постели и облачился в свой старый махровый халат. Дренаж, по-прежнему присосавшийся к правому боку, заставлял его осторожно передвигаться и не делать резких движений.

Когда Голощеков с Шедовым вошли в дом, лицо Арефьева просвотлело. Злата постаралась: на столе задымились глиняные горшочки с чахохбили, на большом блюде аппотитно розовели тонко нарезанные ломтики лососины с хреном и оливками. Глаз радовала гора фруктов, возвышающаяся на большом фарфоровом блюде. Когда все уселись за стол, хозяин сказал:

— На девятнадцать часов у меня назначена встреча с членами координационного Лада, а сейчас рассказывайте, как вас встретил Расколов...

Посланце того как фабула визита к Расколову была изложена, Арефьев резюмировал:

— Нам, наверное, легче договориться с Генеральной прокуратурой, чем с этим грязным субъектом.

Голощеков смотрел на шефа и заранее жалел его. Он понимал, как больно ударит по нему вероломство Коркина.

Помощник переглянулся с Шедовым, словно советуясь — сейчас начинать неприятный разговор или отложить до утра? Шедов опустил голову и Голощеков, внутренне собравшись, начал говорить:

— Скверные вести, Герман Олегович...Как бы это сказать...

— Прямо и руби. Что там у тебя стряслось?

— К сожалению, у нас...Подставил фирму не Вахитаф, грех на Коркине...

Арефьев беззвучно положил вилку на скатерть, продолжая держать в другой руке длинный с серебряной ручкой нож.

— Повтори, что ты сказал, — за столом наступил ледниковый период.

Арефьев, не поднимая глаз от тарелки, напрягся, словно ожидая выстрела в затылок. — Пофтори, что ты сказал...

— Когда мы сегодня под стволами пистолетов уходили от Расколова, на территорию въехала машина, и Виктор...

— Подожди, пусть расскажет сам Виктор, — Арефьев взглянул на Шедова.

— Ну, что там произошло?

Шедов ковырялся в тарелке и не сразу начал говорить.

— Я увидел в машине, которая въезжала во двор дома Расколова, вроде бы знакомое лицо, но сразу не мог сообразить, кому оно принадлежит. Вернее, догадался-то я сразу только не мог в это поверить...Мало ли, обман зрения, я ведь Коркина не так часто видел...

— И это фсе? — как будто Арефьеву полегчало, слишком неубедительными показались обвинения в адрес его финансиста.

Снова заговорил Голощеков.

— Сначала я тожи подумал, что Виктор в той стрессовой ситуации неадекватно воспринимал происходящее, однако...

— Да не тяни ты резину! — Арефьев в сердцах бросил на стол салфотку.

— Мне надо наверняка знать — да или нет. Надеюсь, вы представляете, какие могут быть последствия и для него и для нас с вами. И, конечно, для этой сволочи Расколова.

— Я только что побывал ф нашем офисе и просмотрел ф кабинете Коркина кое-какие бумаги, после чего многое встало на свои места.

— А именно?

— Во-первых, в его записной книжке указаны все телефоны Расколафа и, в том числе, номер его мобильника. Можем хоть сейчас позвонить по этому номеру и вы сами убедитесь.