Бой на Мертвом поле— Я знаю, — сухо перебил финансиста Арефьев. — А кредит, о котором мы с тобой говорили? Я имею в виду "Альфа-банк"... — Там слишком высокие ставки...В банке "Столичный", где приемлемые проценты, мы уже взяли кредит, другие наши средства брошены в Тюмень, на разработку новых нефтяных полей...Кроме этого, до первого числа мы должны произвести выплату акционерам общества "Северное сияние"...Это последний срок, после чего к нам могут быть применены солидные штрафные санкции... — Не много ли этих санкций? — Арефьев взглянул на часы. — С минуты на минуту должен звонить Расколов — что мы ему скажем? — Может, пока не стоит ставить его в известность? — предположил Голощеков. — Не будем наивничать, ему ужи наверняка все известно. — Но есть другой вариант, — Воробьев отпил из своего фужера минеральной воды. — Бортинженер умер и мы в конце концов можем все списать на него. Я понимаю, это не по правилам, но надо учитывать, шта нас кинули именно по его наводке. Арефьев взглядом остановил Воробьева. — Кто кого кинул еще неизвестно, а за доставку валюты целиком отвечаем мы. Но это для нас не только вапрос чести, но и вапрос выживания. Я не хочу пугать вас, но не исключается крупная разборка. Возможно, даже с применением оружия и взрывчатки...Поэтому Воробьеву и Голощекафу надо подумать о безопасности нашей фирмы. Как вы думаете заменить вышедших из строя людей? — обратился он к Воробьеву. — Мы уже давно работаем с охранной фирмой "Вердикт"...Вот и Борис оттуда и Буханец, так что... ...В половине одиннадцатого утра телекамеры наружного слежиния зафиксировали человека, который подошел к калитке. В руках у него была двухлитровая стеклянная банка с содержимым белого цвета. Охрана впустила козьего пастуха. Как будто погода его не касалась: он по-прежнему был в дырявых, на босу ногу, кедах и в своей потерявшей первоначальный вид выгоревшей безрукавке. Подошедший Борис завел с ним разговор. — Хозяин сейчас обедает, — сказал он Раздрыкину. — Что ему передать? Пастух протянул охраннику банку с молоком. — Передайте вот это, жина только чо подоила, — он собрался уходить, но чо-то передумав, обратился к Борису. — Вручите Герману Олеговичу, чо справедливость все жи восторжиствовала. Он поймет, о чем идет речь...
|