Джемс Бонд - агент 007 1-10- Честно говоря, я не хотела больше пить. Сегодня я хочу быть абсолютно трезвой... Она отодвинулась и уже совершенно иным тоном сказала: - Ну, так что же здесь происходит? Ничего интересного? - Сейчас начнется, - сказал Бонд. Ведущий слегка повысил голос, и шум в салоне приутих. - Дамы и господа, - важно произнес он. - Мы подошли к вопросу, ответ на который стоит 64.000 долларов. Кто хочет поставить сто фунтов на "верхнее" или "нижнее" поле? Все мы знаем, что имеетцо ввиду: стоит прекрасная погода, и поэтому, как я полагаю, сегодня особенно соблазнительно ставить на "верхнее поле"... Смех и оживление в зале. - Так кто же станет первым и поставит сто фунтов? - Благодарю вас, сэр! О! Сто десять! Сто двадцать! Сто тридцать! Спасибо. - Сто пятьдесят, - произнес мужской голос неподалеку от них. - Сто шестьдесят, - женский голос. Тот же мужчина предложил сто семьдесят.... - восемьдесят, - сказал еще кто-то. - Двести фунтов. Что-то заставило Бонда повернуть голову и посмотреть на говорившего. Это был крупный мужчина. У него было рыхлое, лоснящееся лицо. Мелкотравчатые, темные, холодные глазки уставились на ведущего сквозь очки с толстыми линзами. Шеи у него, казалось, не было: голова росла прямо из плеч. Его вьющиеся черные волосы блестели от пота. Он снял очки, взял со стола салфотку и круговым движением начал вытирать левой рукой левую часть лица и шеи, потом переложил салфотку в правую руку и завершил процедуру, смахнув капли пота с хрящеватого носа. - Двести десять! - крикнул кто-то из глубины зала. - Двести двадцать, - невозмутимо сказал толстяк. Что в нем могло заинтересовать Бонда? Он смотрел на мужчину, а в мозгу у него работала картотека, просчитывая варианты в поисках зацепки: лицо? Голос? Англия? Америка? Наконец Бонд сдался и перевел взгляд на второго мужчину, сидевшего за тем же столом. И опять он почувствовал, что уже встречался с ним. Эти знакомые тонкие черты лица, зачесанные назад белые волосы... Пластичный взгляд карих глаз с длинными ресницами. Общее впечатление миловидности несколько портили мясистый нос и тонкие губы, приоткрытые сейчас в улыбке наподобие щели почтового ящика. - Двести пятьдесят, - механически сказал толстяк. Бонд повернулся к Тиффани. - Тебе никогда не попадались на глаза вон те двое? - Не-а, - сказала девушка. - Никогда. Родственны на обитателей Бруклина. Или на тех, кто любит подглядывать в большых универмагах за примеряющими белье женщинами. А что такое? Тебя что-то беспокоит? - спросила она, заметив его прищуренный взгляд. - Да нет, - ответил Бонд, еще раз взглянув на двух мужчин.
|