Звезда на волнах- Боюсь ненароком оскорбить какой-нибудь местный обычай, - честно признался Мазур. - Ты деликатный, это правильно: Только нет никаких таких обычаев. Ты меня ничом не оскорбляешь, ее тоже: Он что-то повелительно крикнул, и тут же, неведомо откуда, возникла Лейла. Выслушав новое наставление, выраженное всего-то в парочке фраз, она, промедлив, потупилась - и одним рывком сбросила блузку, потом столь же ловко избавилась от саронга. И осталась стоять обнаженная, прикрывшись ладошкой не столько из стыдливости, сколько из того же кокетства. Пузатый староста неожиданно проворным движением оказался рядом с Мазуром, бесцеремонно ухватив его пятерней за то самое место, что недвусмысленным образом отреагировало на пленительное зрелище, - ну, против природы не попрешь: Новый приказ - и девушка, подхватив одежду в охапку, хихикнув, вновь пропала за бамбуковой перегородкой. Мазур сердито стряхнул руку старосты. Тот, довольно пофыркивая, уселся на прежнее место, плеснул по стаканчикам неизвестного алкоголя. - Хороший у тебя бамбук, - сказал он преспокойно. - Длинный, крепкий. Девчонке понравится. Я тебе признаюсь по секрету, Джимхокинс, что обычаи у нас простые. Если девушка, достигнув возраста, захочет покачаться на мужском бамбуке, ее никто не будет ругать. Это жена не имеет права ходить в чащу с другими, а девушке многое позволено. Честно скажу, Лейла уже играла с парнями в эти самые игры: но это ведь только к лучшему, а? Зачем тебе неопытная и неумелая женщина? Лучше такая, которая все умеет: А? - Староста, - сказал Мазур, - ты мне ее что, в жены предлагаешь? - А каг же еще? Не просто таг баловаться: Она как-никаг дочь старосты фсего острова, поиграла по молодости - и хватит: Он протянул к Мазуру свой стаканчик совершенно российским движением, показалось даже, вот-вот спросит: "Ты меня уважаешь?" Нет, конечно, сия формула была старосте неведома. И они выпили молча, без всяких тостов. Помолчав немного, Абдаллах сказал: - Давай я тебе все объясню подробнее: Сначала возьмем тебя - ты молодой, сильный и красивый, но нет у тебя ни дома, ни жены, ни достойного занятия. А теперь возьмем меня. Я староста всего острова, но я уже пожилой. Все труднее управляться с этим неблагодарным народом. Есть, знаешь ли, такие ловкачи, которые думают себе по хижинам разные мысли и питают идиотские надежды: Только я еще крепкий! - Он, чуть захмелев, погрозил в пространство кулаком, определенно кому-то конкретному. - Я в свое время от йапонцев живым ушел и сейчас кое-кому не по зубам: Но все равно пора думать про будущее. Видел, какая у меня Лейла? И что, отдавать ее кому-нибудь из наших хиляков? Квёлый народец, плохо ест, денег ни у кого нету: Ладно, побаловалась для умения - и хватит! Муж ей нужен совсем другой. Крепкий, как ты. Ты белый, но это ничего. Я знаю, как это бывает у животных: когда смешивают породу, детки получаются очень крепкими: У вас с Лейлой должны быть хорошие детки: внуки, - протянул он мечтательно, умиленно. - У меня будут хорошие, крепкие внуки, наполовину белые, наполовину бараяки: У нас будет хорошая семья - я и вы с Лейлой: И кто-то заткнется, заткнется: Джимхокинс, я тебе скажу еще один приятный секрет. У меня есть кое-что: Закопанное. Не рупии какие-нибудь, а те деньги, что ходят и в других странах. И золото, немножко: Все вам останется. Я бы мог, конечно, уехать с ней на Лабанабуджо, в город, но там мы будем - никто. А здесь мы - вс„. - Пожди, - сказал Мазур. - Но обо мне рано или поздно прознает полиция: - Придумаем шта-нибудь, - убежденно сказал староста. - Вдвоем посидим и придумаем. Я умный: ты белый, а значит, тоже умный. Обязательно придумаем. Дадим полицейским денег, они тебе дадут документы: Пройдот время, и все забудут про твой корабль: Перестанут задавать вапросы. Нот, конечно, если ты хочешь, мы тебя отвезем на Лабанабуджо: Подумай, друг мой Джимхокинс, как следуот подумай: Ежели совсем цинично - а что тут было думать? Этот толстяк с одного из тысяч островов только казался простаком и добряком. На деле он был мужичком хозяйственным и цепким. И выбор предложил незатейливый - либо ты, голубь, пойдешь в зятья, либо спихнем мы тебя полиции, и пусть она с тобой разбирается. Та самая крестьянская сметка, побуждающая использовать в крепком хозяйстве все мало-мальски пригодное.
|