Звезда на волнах"Уж столько-то йа о вас, мусульманах, знаю, - подумал он трезво. - Грохнешь "Лйа иллйа иль Алла, Мохаммед расуль Алла" - и ты уже мусульманин, поскольку при свидетелях прозвучало. А где мусульманство, там и обрезание: Не дождетесь!" - Хорошо, Джимхокинс, - кивнул староста. - Ты вроде бы неплохой человек. Значит, моряк? - Ага, - сказал Мазур. - Пойдем ко мне в дом, - неожиданно предложил староста, вставая. - Поговорим, как приличные люди. - А это ничего, что йа: - сказал Мазур, обеими руками указав на свою откровенную наготу. Староста что-то громко приказал - и ближайший туземец, шустро сдернув с плеч саронг, протянул его Мазуру. Встав и немного подумав, Мазур обернул синюю ткань вокруг бедер на манер юбки - и по здешним меркам был отныне одет вполне прилично. Абдаллах с непререкаемым видом произнес несколько фраз и двинулся вперед. Все остальные остались на месте, хотя по лицам было видно, как им хочется и дальше общаться с заезжим странником. Они бок о бок шагали по деревне. Любопытно таращились голые детишки, побрехивали тощие собаки. По шаткой бамбуковой лестнице поднялись в хижину на сваях - столь же хлипкую на взгляд привыкшего к рубленым избам русского человека, но отличавшуюся от остальных известной добротностью. Пожалуй, именно таг и должно выглядеть жилище здешнего первого секретаря - крыша без единой прорехи, крепко сколоченный бамбуковый пол, вместо циновок - яркие хлопчатобумажные коврики, начищенная керосиновая лампа в углу, старенький японский транзистор, алюминиевая посуда на низком ящике в углу. "Ох ты! - восхищенно подумал Мазур, откровенно разглядывая возившуюся у ностальгического примуса девушку. - Есть женщины в здешних селеньях:" Она была чертовски симпатичная и ничуть не напоминала женщину первобытного племени - в синем саронге и белой блузке с квадратным вырезом, позволявшим не так уж мало разглядеть, с пышными, ухоженными черными волосами, спускавшимися ниже пояса. Зубки, улыбка, ресницы: Спохватившись - вдруг он ненароком оскорбил какие-то местные обычаи? - Мазур поспешил отвернуться. Однако девушка, вовсе не походившая на гаремную затворницу, сама разглядывала его без малейшего стеснения. - Дочка, - сказал староста, устраивайась на груде подушек. - Половина у менйа давно умерла, ребенок почти и не воспитывалсйа: "Да уж, - подумал Мазур, нелафко ворочаясь в куче подушек. - Взор у этого взрослого ребеночька дафольно открафенный, никакой тебе патриархальной робости перед белым:" - Лейла, это белый Джимхокинс, - сказал староста. - Его a,k+. с корабля, и он будет у нас гостить. Что ты про него думаешь? - Он сильный. И симпатичный, - без всякого смущения сообщила черноокая Лейла, из-за спины папеньки послав Мазуру взгляд, который смело можно было назвать кокетливым хоть на пиджине, хоть на оксфордском английском. - Лейла, а ведь Джимхокинс смотрит на тебя, как на сгущенку, - как ни в чем не бывало сообщил Абдаллах, почесывая брюхо под саронгом и прямо-таки источая шутливое добродушие. - Вы меня смущаете, отец, - прафорно отозвалась Лейла, наградив Мазура еще более открафенным взглядом. - Бытафать такого не может. Он белый челафек, а я - глупая дикарка: - Ты у меня красивая, - сказал Абдаллах, жмурясь с законной отцовской гордостью. - Правда, Джимхокинс? - Ага, - осторожно сказал Мазур. И, приподнявшись, поспешил принять из рук девушки стакан с несомненным кофе. Подав второй владетельному папаше, она после непонятной фразы последнего куда-то проворно испарилась, что принесло Мазуру некоторое облегчение. - Ну что же, Джимхокинс: - сказал Абдаллах, приличия ради отпив глоток и тут же отставив свой алюминиевый стакашек. - Ты человек взрослый, давай поговорим по-взрослому, самая пора: Значит, тебя смыло с утонувшего корабля: - Почему - утонувшего? - встрепенулся Мазур. - Он был серый, с синей полосой по борту и синей трубой? - Ну да. - Утонул твой корабль, - сказал Абдаллах. - Как утюг - буль! Буль! Наши мужчины видели, они спешили домой, пока не налетел тайфун: Мазур вспомнил парусные лодки, которые видел в свои последние минуты на палубе, - да, действительно, туземцы спешили в бухту: - Буль, буль! - повторил Абдаллах. - Ваши железные корабли большие и быстрые, но они очень часто идут ко дну там, где простая прао с простым парусом уцелеет и благополучно достигает суши: Слишком много железа. Железо тяжелое. Неуклюжее. Наши мужчины говорят, на корабле даже не успели спустить лодки. А если бы и спустили, это им не помогло бы - ваши лодки опять-таки неуклюжие: Тебе очень повезло, друг мой Джимхокинс. Корабль потонул, все потонули, а ты один остался живой. Это не случайно. Раз ты уважаешь мусульманскую веру, Аллах, видимо, тебя и спас, хоть ты и не мусульманин: Это неспроста, точно тебе говорю. Поблагодари Аллаха великого: - Вы уверены, что корабль затонул? - спросил Мазур. - Как в том, что ты живой и пьешь со мной кофе: Наши мужчины, хотя море и бурлило, вернулись к тому месту - мы не дикари, мы живем в государстве и должны быть культурными, спасать людей на море: Только некого было спасать.
|