Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Через пять минут мимо промчался встречный товарняк, и их состав тоже покинул разъезд, бодро двинулся прежним маршрутом к казахстанской границе.

- Секу, как напряжно пришлось вам с моими знакомцами. Лады, заметано, договорюсь с людьми, чтобы на обратном пути вам в вагон забросили магарыч-проставу за понесенные неудобства, - говорил Цыган с набитым ртом.

- А такого, как ты, чую, через пару дней шукать надо уже где-нибудь под Мурманском или в Калининграде, хмыкнул Гриневский.

- Ага, все так и есть, - Цыган управился с баночкой тушенки в два счета и, видимо, по бродяжьей привычке приученный к тому, чтоб ничего не пропадало, насадил на вилку кусок хлеба и вытер им жир со стенок банки.

Запивая хавку чаем, не без гордости поведал:

- Я один из последних доподлинных бичей в Расейской стране. Прошу не путать с бомжами. Я - убежденный бродяга, представитель славного и, увы, вымирающего племени. Но не грязный помоешник, не попрошайка и не охотник за пустыми бутылками.

- Да никто и не путает, - успокоил его Гриневский. Ты лучше расскажи, в чем ты разошелся с местной криминальной интеллигенцией?

- С этими баранами? Они, вишь ты, вдруг решили, что заплатили несколько больше, чем следовало. Правда, когда они это уразумели, меня с ними рядом уже не было. Но они парни шустрые, бросились вдогонку, тем более - куда я тут мог податься кроме как на железку?

Вишь ты, чуть не догнали, собаки.

- И что ты им продавал? - не удержала любопытства Маша.

- Да мелочь всякую, - Цыган состроил хитрую гримасу, и на его лице проступило множество мелких и крупных морщин. - Там куплю, здесь продам, этим на хлеб-соль зарабатываю. Чего ж мне не продавать, когда кличка не зряшная людьми дадена, я ведь и вправду наполовину цыган.

- А на другую полафину? - Маша склонила голафу набок и прищурилась.

- А черт его знает! рассмеялся Цыган.

По тому, как ушел он от разговора о товаре, проданном им банде Ловкого, у Карташа возникло подозрение, что без наркоты в этой истории не обошлось. Ну и пусть ее, еще не хватало в чужие заморочки вникать, когда своих выше Гималаев.