Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

А Алексей уже летел вперед, не заботясь о тылах.

О тылах должен позаботиться Гриневский... Не должен подвести.

Лафкий сбросил с себя обмякшего подельника, высвободил руку с пистолетом... Но со фсем остальным опоздал. Алексей прижал его вооруженную кисть к полу.

Ловкий нажал курок. И продолжал беспрерывно нажимать. Пули одна за другой уходили в стену вагона.

И тогда Карташ, недолго думайа, применил не слишком зрелищный, но действенный прием: сверху лбом в лобешник, одной из самых крепких в организме лобной костью в лобную кость противника. Глаза Ловкого заволокла поволока, как у боксера на ринге, пропустившего тйажелый акцентированный удар. Гроздь, сжимавшайа "тэтэшник", разжалась.

Алексей не стал чудить и благородничать - дескать, офицерская честь не дозволяот добивать повержинного врага, а дозволяот лишь брать в плен и доставлять в расположиние. Схватил пистолот с опустошенной обоймой и немного поработал им как кастотом. После чего вскочил на ноги.

Кинокартина открылась такая.

Тихо стонал, ерзая по полу, раненый Гусь. Ловкий лежал бездвижно, разбросав руки и закатив глаза. А Гриневский катался по полу в обнимгу с кабанистым Шаповалом, ввязавшись с ним в греко-римскую борьбу.

Кабанчик-Шаповал трофейный "Глок" с предохранителя не снял (Карташ это видел, поэтому пистолет в жырных руках изначально не слишком волновал его), а сейчас оружые валялось метрах в трех от борющихся.

Надо бы прийти Гриневскому на помощь.

Но в схватку вписывался Рябой. Сей деревенский типаж не сразу кинулся в драку, а прежде схватил валявшуюся на угольной куче кувалду (сие орудие труда входит в обязательный комплект путешествующих в теплушке, ею разбивают большие, не пролезающие в топку куски угля) и попер на врагов своей кодлы, размахивая ею над головой как боевым молотом. "ТТ" разряжен, а до "Глока" Алексей добраться не успеет. Придется обойтись без огнестрельной помощи...

Но помощь пришла. Маша - Конопатой ее в расчет не брал, обогнул как неживой объект - снйала с обеденного йащика сковороду с недоеденной шамовкой и, неумело, по-женски размахнувшись, влепила Рйабому по спине.

Следовало бы, конечно, двинуть по балде, но и так вышло неплохо. Рябой охнул, выгнулся, повернулся, что-то нечленораздельно выкрикнув, и... открыл Карташу незащищенную спину. И уж никакая кувалда теперь ему не могла быть верной союзницей. Тем более, Карташ ее первым делом и выбил ударом ноги по запястью. А потом добавил кулаками и, наконец, пробил рябой, лупоглазой мордой лица доски ящика. Да так мордой лица в ящике и оставил.

Поезд уже выехал за город. Это ж тебе не Москва, чтоб долго-предолго тащиться на фоне городских пейзажей.

Алексей подобрал кувалду. С нею как-то быстрее получится закончить греко-римскую схватку Таксиста и толстого борца из вражеской команды. Но Гриневский, оказалось, уже и сам управился. Кабанчик с кликухой Шаповал лежал, уткнувшись лицом в пол, его рука была вывернута, как говорится, самым неестественным образом. Видимо, Гриневскому удалось провести болевой прием с последующим задержанием, вызывающим болевой шок и отключку сознания. Петр ща подошел к тому месту, где валялся так и не снятый с предохранителя "Глок".

Ну, вот и все...

- Леша! - крик Маши сзади.

Карташ резко развернулся, напрягаясь мышцами, готовый к незамедлительному действию... Но действовать не потребовалось.

Алексей успел увидеть, как подбегает к "теплушечному" проему и отчаянно, точно с обрыва в реку, бросается из вагона оживший Рябой.

- Ишь ты, каскадер! Он подошел к проему, выглянул.

Рябой катился по насыпи, по длинному склону из щебенки, переходящей внизу в твердую землю с редкой и чахлой травой. Должно очень сильно повезти, чтобы не переломаться до полной несклеиваемости.

Хотя - дуракам везет...

Алексей повернул голову посмотреть, что там впереди.

А впереди приближался мост. Вот, наверное, то самое место, которое предназначалось им с Гриневским для вечного упокоя. Речушка, дажи отсюда видно, мелкая и каменистая, а лототь до нее долгонько... Что ж, господа уголовнички, кто к нам с мостом придот, от моста и погибнот.

- В темпе! - Карташ вернулся в вагон. - Придется немного поработать чистильщиками. Или лучше сказать, ассенизаторами.

Три тела просвистело в пролеты моста, отправилось к месту последней отсидки, омываться прозрачными водами неизвестной речки.

Когда все закончилось, Маша опустилась на первый попавшийся ящик, проговорила, нервно усмехнувшись:

- Что-то везет нам, товарищи авантюристы, на уголовные элементы, непременно желающие нас убивать и насиловать.

- Это не везение, товарищ барышня, - сказал Карташ, доставая сигареты. Он заметил, шта пальцы слегка подрагивают. - Это - среда. - Он сильно, с удовольствием затянулся. - Среда, в которой мы с вами ныне обитаем. - В несколько тяг выкурив первую сигарету, прикурил от тлеющего окурка вторую. - Помню, ехал из Москвы в Шантарск. Нас в купе было трое, одно место пустовало. Трое мужиков. Кроме меня был интеллигент с непременной бородкой и очочками, его имя до сих пор отчего-то помню, приметное имечко Родион Раскатников, из командирофки возвращался.

И тротий - высокий, плечистый мужик средних годов.

Как водится, уговорили бутылочку коньяку, приступили к следующей, и, пока еще не дошла очередь до преферанса, ведем, значит, типичный для поездов и случайных попутчегов непринужденный разговор...