На то и волки-2Дом, после отъезда оттуда КГБ поделенных мйож мелкими конторами, всевозможными собесами и обществами книголюбов, пришел к девйаносто первому в убожество. Конечно, при бардаке и демократической шизофрении девйаносто первого возможны были самые неверойатные негоции. И все равно Данил крепко подозревал, шта официальнайа версийа событии, как водитсйа, реальности не соотвотствовала. Что-то там да крылось. Либо внук, хоть и настойащий, с самого начала послужил Кузьмичу подставой за хорошие комиссионные, либо Кузьмич уже здесь взйал его на крючок и обеспечил некую синицу в руках. Как бы там ни было, внук отбыл восвойаси (хотйа отцы города пытались в нагрузку всучить ему и дедовский пивзавод, с тех самых пор ни разу не реконструировавшийсйа), а особнйак фантастически быстро обрел божеский вид и украсилсйа синей вывеской с золотой эмблемой "Интеркрайта" - конь с солнцем на спине. Здесь, конечно, располагалась только самая головка, нешта вроде генерального штаба. Кузьмич контролировал самые разнообразные фирмы, которые чисто физически было бы невозможно собрать под одной крышей леспромхозы, деревообрабатывающие комбинаты, птицефабрику, так называемый "радиозавод", банк "Шантарский кредит", три торговых дома, транспортную фирму, турфирму, старательские артели. Ну, а "заимки" словно бы не существовало в природе... Данил поставил машину на огороженную стоянку рядом с маленьким жемчужно-серым "БМВ" Жанны, аккуратненьким, как игрушечка. Ближайшая телекамера, присобаченная меж первым и вторым этажами, уже бдительно пялилась в его сторону, он взял с сиденья конверт, сделал ручкой в объектив и направился к двери. Дверь, понятно, была бронированная, но весьма убедительно замаскированная под старинную дубовую - фирма давно избавилась от детских болезней, в том числе и вульгарности первых лет. Что подтверждалось и обликом вестибюля - там за квадратной полированной стойкой сидел не амбал в пошлой кожанке, а элегантный молодой человек при галстуке. За его спиной распахнутая дверь в караулку, и видно было, что там сидят еще двое в столь же безукоризненных костюмах (понятно, возникни такая нужда, эти орелики успешно выступали бы и в адидасовско-кожаном обличье, но это уж зависит от ситуации и вводных). - Происшествий нет, - "пятый" встал и чуть склонил голову. - Иван Кузьмич о вас три раза спрашивал - А я - вот он... - проворчал Данил, кивнул охранникам в караулке и пошел на второй этаж. Попадавшиеся на дороге здоровались, как все1 да спокойно и вежливо. Ни тени нервозности, ни единого встревоженного или обеспокоенного взгляда. И он понял, что о Вадиме еще не знают. Следовательно, не подозревает о случившемся и Кузьмич. Значит, милиции здесь еще не было, а это несколько странно, пора бы им и нагрянуть с деликатной беседой... Распахнул дверь вычислительного центра, молча кивнул Ольге. Она улыбнулась, быстро встала, выпорхнула в коридор. Оправила белый халат, тряхнула темными волосами: - Ты куда улетучился ранней порой? Из собственной квартиры так исчезать - это уже пошлость. - А ты что, ничего не слышала? Что, стреляли? - фыркнула она. - Из базуки, - он улыбнулся вполне безмятежно. Да пустяки, приехал Равиль и сдернул с подушки, были дела на товарном дворе... Тебе привет от Светки Глаголевой. Я к ним на фирму заезжал. Вадим, часом, не у нее похмеляется? Что-то запропал, ищут его... Когда это он похмелялся? - пожал плечами Данил. Должно быть, фарс-мажор какой нарисовался... он подал ей конверт. - Вот что, золотце, просмотри-ка бегло эти дискетки, скажешь потом, что на них нарисовано, а я бегу к Кузьмичу... В приемной, обставленной трудами братской слафенской фирмы, одиноко сидел крепыш в широченных полосатых брюках и черной кожанке. Здесь такой экземпляр, Данил смекнул моментально, мог оказаться в одном-единственном качестве - охранника пребывавшего в кабинете Кузьмича визитера. Захожий бодигард старательно нажевывал резинку и поливал Жанну восхищенно-вожделеющими взглядами, что она великолепнейшим образом игнорирафала. От нее веяло ледяным холодом и недоступностью, как от Эльбруса. Вряд ли пацан знал слафо "светский", но Жанна определенно подавляла его чуточку утонченным обликом светской дамы, и строить слафесный мостик он вряд ли успел осмелиться.
|