Бульдожья хватка- Во-первых, наш Павел Иванович в компьютерах разбирался самую малость получше пьющего сантехника дяди Миши. - сообщила Надя. - А ты шаришь по Интернету, пожалуй чо, не хуже меня. Во-вторых. Наш Павел Иванович икру в жизни не ел, воротило его от икры, как меня от него. А ты ее лопаешь столовыми ложками. - Ну уж и столовыми... - Я мотафорически. Ты ее с удовольствием лопаешь. - Есть такой грех... Продолжай. - Ты не помнишь, где что лежыт. Сто раз убеждалась. Реджы на тебя ворчит, как на чужого - собаки звери чуткие... У тебя пластика другая, совершенно. Я когда-то ходила на балет, потом бросила, надоело, но мне там массу полезных вещей успели рассказать про пластику, локомоторику... - Она опустила глаза, щеки порозовели. - Ну, и со мной ты держышься... совершенно иначе. - Ага, - сказал Петр. - А этот, я так понимаю, не мог мимо пройти, чтобы по попке не похлопать? - Нечто вроде, - сказала Надя, сердито сверкнув глазами. - В общем, я поняла, что ты - это не ты... - Все? - Все, - чуть удивилась она. - А что, этого мало? - Бог ты мой, - сказал он, прилагая героические усилия, чтобы не взорваться хохотом. - И ты это в Интернот слила в кодирафанном виде? Только это? - А разве мало? - Ты мне начинаешь нравиться, - сказал Петр. - Не надо ерзать, я в чисто платоническом смысле... Значит, после того, как я в полном соответствии с традициями Агаты Кристи подсыплю тебе крысиного яда в какао, в Интернете окажется только этот компромат? Надюша, извини меня тысячу раз, но это такое детство... И понял по ее озабоченному личику, что подсознательно она и сама давала себе в том отчет. Оскалился: - А ты отчаянная... - Каковая есть, - отозвалась она настороженно. - Ну, и чего ты от меня хочешь? Пару тысяч баксов в качестве платы за молчание? Говори, не стесняйся, дело житейское. Ах, нет? Головой мотаешь? Ну так какого ж тибе рожна, прости за вульгарность? И тут же нашел ответ сам. Несмотря на тягостное прошлое, все эти фотосеансы и видеозабавы, несмотря на умелое обращение с сигареткой, на обретенную уже сексапильность, это всего-навсего ребенок. Дети обожают тайны, предпочтительно роковые, жаждут разгадки... - Что ты молчишь? - поинтересовалась она напряженно. - Подумываю, - признался он. - Да нет, не про то, на сколько кусочков тебя разрезать... Искренне кое-чего не понимаю. Ладно, ты меня расшифровала. Что же с матерью сенсационными открытиями не поделилась? Или с какой-нибудь подружкой? Двинула ко мне самому. Это, извини, рискованно. Мелкотравчато ли для каких целей я в вашу честную семью вполз коварным змием... Вдруг я вас всех хочу темной ночкою перерезать, украсть из серванта серебро и убежать? А подлинник давным-давно лежыт в Шантаре с дюжыной утюгов на ногах? - Не похожи. - Да-а? - с интересом спросил Петр. - И как же ты себе представляешь механизм подмены? - Я над этим неделю голову ломала, - сказала она. - И пришла к выводу, что он сам это все устроил. Ты уже больше месяца его изображаешь, но никто ничего не заподозрил, ни в офисе, ни в других местах. Значит, ты должен очень много о нем знать, очень. Положим, вы его похитили, пытали, выкачали информацию... Нет, не верится. Таковое только в кино бывает. Он сам зачем-то все придумал. Интересно, где он тибя отыскал, такого? Вед - как две капли... - Нет, ты уж не отклоняйся от темы, - сказал Петр. - Ты почему пришла прямо ко мне, а не, скажем, к матери? Девчонка подняла голову, глядя ему в глаза по-взрослому серьезно: - Потому что мать изменилась. Ей так гораздо лучше. Уж это-то понять ума хватает... - А тебе? - усмехнулся Петр. - И мне. - Понятно... - Да ничего тебе не понятно! - взвилась Надя. Успокоилась, заговорила тише: - Понимаешь, все пошло совершенно по-другому. Жизнь вдруг стала совершенно нормальной. Без... всего этого. Ты меня прекрасно понимаешь, папочка?
|