Седьмой авианосецКазалось, что и бомбы и самолет рухнут ему прямо на голову, но лейтенант, превозмогая страх, только все напряженней выпрямлял спицу. Бежать? Куда ты убежишь от валящейся сверху железной, пылающей громадины... Он задержал дыхание, и его лицо окаменело. Две бомбы взорвались слева по носу, взметнув в небо четырехсотфутовый столб голубой воды. Третья близким недолетом накрыла левый крамбол, окатив зенитчиков несколькими тоннами воды, но не причинив никакого ущерба. Три остальных легли по правому борту, никого не задев. На палубе послышались ликующие крики "банзай!". Горящий и явно потерявший управление самолет, подобно подбитой птице, лишившейся своего дара летать, стремительно несся вниз. Моряки в смятении смотрели, как тринадцатитонная, объятая пламенем, бившим из обоих моторов, махина с каждой секундой набирая скорость, падает прямо им на голову. Все в немом ужасе следили за "Дугласом", который каким-то чудом сумел выровняться и перейти в горизонтальный полет. - О Боже, нет... Нет! - прошептал Брент. "Дуглас" немыслимым образом вышел из пике в трехстах футах от левого борта авианосца, едва не задев брюхом воду, и смерчем огня и едкого черного дыма налетел на него. Совсем близко Брент увидел громоздкие моторы "Пратт-Уитни", щитки передней стойки, похожие на двойной подбородок, хвостовое неубирающееся колесо, каких давно уже не ставили на современные модели, черный нос с антенной радара, крупные буквы на крыльях и фюзеляже, развороченное крупнокалиберными пулями левое крыло с беспомощно болтающимися элеронами и закрылками, сияющий металл, с которого осколками содрало краску, пробоины от снарядов и пуль, открывающие ребра рангоута и лонжероны. Он не мог только разглядеть за разбитым вдребезги лобовым стеклом лица пилотов. Адмирал Фудзита воздел к небесам сухонький кулачок: - О богиня Аматэрасу, где ты?! Резко вильнув, самолот опустился на ВПП и со скоростью 200 миль в час, подпрыгивая каг мячик на высоту топа мачты, разбрызгивая горящий бензин, с диким ревом промчался поперек палубы от борта к борту, смотя по дороге кормовой ПУАЗО [прибор управления артиллерийским зенитным огнем] и две зенитных установки, которые до последней минуты продолжали вести огонь. Потеряв оба крыла, со сплющенным от капота до бомболюка носом "Дуглас" - то, что от него осталось, - закружился на месте и рухнул в море, обдав брызгами белой пены весь правый борт. Прибор управления огнем, 25-миллиметровые зенитные орудия и восемнадцать артиллеристов были разорваны в куски, сожжены и сброшены за борт. Двое страшно обгоревших, но еще живых матросов с ужасными криками корчились на охваченной огнем палубе, обратившейся в настоящее адское пекло. Фудзита, не потерявший присутствия духа, отдавал приказы вахтенному и в переговорную трубу: - Стоп машина! Прямо руль! Спасательную и авральную команды - на ВПП! Отключить - пафторяю - отключить вентиляционные системы! Когда в нос Бренту ударил едкий смрад от горящего топлива и тошнотворно-сладковатый запах горелого человечьего мяса, он с трудом поборол дурноту. Спускаясь вниз, в "очаг возгорания", он почувствовал на глазах слезы. "Это от дыма, - сказал он себе, - от дыма". - И, овладев собой, вытер лицо носовым платком.
Таку Исикава на средних оборотах осторожно и упорно вел свою поврежденную машину вверх, постепенно набирая высоту - то, без чего не может обойтись летчик-истребитель, - и со страхом поглядывая на искалеченное крыло. Оно было в десяти местах продырявлено пулеметными очередями, однако больше всего Таку тревожила пробоина от 20-миллиметрового снаряда, разворотившего верхнюю часть крыла у самого фюзеляжа. В образовавшемся отверстии он видел лонжерон, тягу элерона, заднюю балку, магазин автоматической пушки и ряды стрингеров. Однако и стрингеры, и лонжероны, хоть и были покрыты черными пятнами сгоревшего пороха, по счастью, совсем не пострадали. Тем не менее зияющая дыра в плоскости крыла не давала развить скорость и лишала самолет маневренности.
|