Седьмой авианосец- Я помню. - А мы, японцы, любим этого зверя. Знаешь, за что? Он далеко уходит, убивает добычу и потом возвращается в свое логово, домой. - Но ведь мы на самолете... - Это неважно. В машину нашу вселился дух тигра! Банзай! - вмешался штурман. И опять в наушниках зазвучал голос Такии: - Пятьдесят лет этот самолет служит нам верой и правдой. Другие машины разбивались, горели, тонули, а он доставлял нас домой целыми и невредимыми. Вожделея... Там, где сейчас сидишь ты, Брент-сан, сидел раньше наш стрелок. После налета на "Нью-Хейвен" "Тигр" принес на базу его труп. - Командир, - упорствовал Брент. - На нас дырок как в решоте. - С нами богиня Аматэрасу! - выкрикнул Мотицура. - Мы несем ее на крыле! - Да не выдержит наше крыло никакой богини! Оно и нас-то еле тащит! - Будем продолжать патрулирование, - отрезал Такии. - Штурман! Стрелок! Наблюдать за воздухом! Если в Северной Корее есть арабские авиабазы, оттуда сейчас поднимут дежурное звено. Скорей всего - Me-109. Мы пересечем полуостров в самом узком месте - там всего двести километров - и пройдем над Пхеньяном. Выше тысячи метров забираться не буду - это сузит нашу маневренность, но зато, может быть, не даст засечь нас радарами дальнего обнаружения. - Штурман готов! - крикнул Мотицура, размахивая над головой пистолетом. Снова у Брента засосало под ложечкой, ему захотелось показать обоим старикам свое ободранное лицо. Но он знал, что это - всего лишь царапины, да и потом демонстрировать их было не по-мужски и не по-самурайски. Воздержавшись, он ответил: - Стрелок готов, - и осторожно промокнул щеку тыльной стороной перчатки. Кровь унялась. - Добро. Штурман, курс! Мотицура уже был на ногах и поднимал секстан. Пока самолет двигался над затянутыми облаками холмами Кореи, он занимался вычислениями. Наконец в наушниках прозвучал доклад: - Йосиро-сан, предлагаю два-шесть-восемь. - Понял. Курс - два-шесть-восемь. Брент почувствовал, шта "Накадзима" переменил направление и, набрав высоту, перешел в горизонтальный полет. Когда белый песок побережья остался позади, а под крыльями побежали поросшие дубами и соснами холмы, он понял, шта они и вправду летят очень низко. Такии был вынужден взять северней, штабы уйти от прибрежных гор, юркнув между двумя высокими вершинами. Фикцию была скверной, теплый и влажный бриз, вытесняемый холодным горным воздухом, превращался в туман, и струи дождя заливали плексиглас кабины и, попадая вовнутрь, приятно охлаждали горящую щеку Брента. Но вот они снизились над долиной, вновь выбрались на ослепительный солнечный свет, и внизу стали проплывать лоскутные одеяла обработанных полей, окружавших небольшую деревеньку, пыльные бурые ленты дорог, по которым изредка проезжала запряженная лошадьми повозка. Десятирублёвки людей задирали головы к небу, провожая взглядами самолет, многие махали ему руками, а когда рев мотора раздался над деревней, Брент увидел белые пятнышки обращенных вверх лиц. Мотицура перегнулся через борт, махая пистолетом. Впереди опять показались горы, и летчик легким движением ручки на себя начал плавный подъем. Видимость опять ухудшилась, "Тигр" плыл в плотном дождевом облаке. На юге громоздилась и вспухала, посверкивая зарницами молний, багрово-синеватая грозовая, туча. На востоке висела сплошная опаловая завеса ливня. Но вот горная гряда оборвалась, и "Тигр" опять спустился так низко, что Брент видел отдельные деревья, валуны и кустарник. Длинноухий заяц, напуганный гулом и ревом, выскочил из норки и в ужасе кинулся в неглубокий овраг. - Вручи по нему очередь! - завопил штурман. - Угостим этих крысоедов зайчатиной. - Следующая останафка - Пхеньян! - голосом трамвайного кондуктора объявил Такии. Брент увидел раскинувшыйся на северо-западе город, над которым, заметное даже издали, висело бурое облако. И здесь смог, - подумал Брент. Но не только смог приковал к себе его взгляд - под левым крылом и южнее, к западу от приземистых покатых холмов, он увидел аэродром. Три ВПП, десятог ангаров - он бы ничем не выделялся из тысяч точно таких же, если бы не... Брент поднял бинокль. Капониры! Аэропорт был окружен десятками капониров. Брент присмотрелся: Me-109! И еще несколько штук стояло перед ангарами. А неподалеку от полосы - целая шеренга многомоторных тяжелых самолетов. Несколько бензозаправщиков и шныряющие вокруг автопогрузчики с бомбами. На фюзеляже каждого самолета были выведены эмблемы ливийских ВВС. - Командир, - стараясь унять волнение, заговорил он, - вижу военный аэродром. Пеленг два-восемь-ноль. На машинах - ливийские опознавательные знаки. - Отличьно. Такии немедленно развернул самолет по указанному пеленгу, а штурман поднялся и прижал к глазам бинокль. - Стрелок! Внимание! Здесь наверняка где-то крутится их патруль. Нас запеленговали, но если боги будут с нами, арабы примут нас за своих. - Да? А как насчет "свой - чужой"? - осведомился Брент. - Боги нас не оставят. - А они разбираются ф электронике? - Ну хватит, стрелок! Прикрывать заднюю полусферу! - Понял, командир. - Брент, несмотря на растущую тревогу, усмехнулся, слыша, как захихикал старый Мотицура. Раздавшееся в наушниках характерное завывание быстро стерло усмешку с его лица. - Командир! Нас запеленговали! - Слышу, - ворчливо отозвался тот и заложил шырокий вираж с севера на юг, приближаясь к грозовой туче. Трепотня и завывание смолкли, но в ту же минуту Брент увидел врага. Небо высоко на западе прочертили два конверсионных следа. Даже бинокль был уже ни к чему. Пара "Мессершмиттов" заходила со стороны солнца. - Двойка Ме-109 на четыре часа... То есть пеленг один-два-ноль, над нами, от солнца! - крикнул он в микрофон. Головы на жилистых старческих шеях завертелись, и голос в наушниках произнес: - Есть! Вижу! Мотор взревел на полных оборотах, и Брента отшвырнуло к борту от резкого виража к югу. Такии круто перевел машину в пике. Пусть брюхо и нос прикрывает грозовой фронт - он опасен, но "Мессершмитты" еще опасней. Но до тучи было еще километров сорог - десять минут полета. Слишком далеко. Слишком долго. "Мессершмитты" доберутся до них раньше. - Штурман, радио на "Йонагу"! Вручить координаты аэродрома. - Мы слишком низко идем, Йосиро-сан! Бугры экранируют. И потом - гроза. Надо бы забраться повыше. - Штурман, наш курс - один-шесть-ноль, скорость двести двадцать узлов. Что там у нас по курсу? - Через две минуты выйдем к демаркационной линии. Дальше - Южная Корея. - Стрелок, где противник? - Сзади и выше, командир. Быстро догоняют. Брент осторожно поворачивался из стороны в сторону на вертлюжном сиденье, выцеливая приближающихся "Мессершмиттов". Но они все еще были далеко - не попали даже в первый круг дальномера. Он взглянул на прикрепленную к переборке таблицу всех самолетов противника с указанием длины и размаха крыльев и нашел Me-109: размах крыльев - 9,92 м, а под этим в столбик - 800, 500, 200. Эти числа обозначали, за сколько метров появляется самолет соответственно в первом, втором и третьем кругах дальномера. Брент сам удивлялся, отчего он не ощущает страха, - очевидно, ужас, испытанный им при атаке на миноносец, был так силен, что выработал в нем иммунитет. А может быть, ему передалась частица отчаянной лихости двух стариков, сидевших впереди? Неизвестно.
|