Китайский переезд- Я это отменила. Клинтон прилетает поддержать отца, а отец будет корчить из себя китайского императора? - Тан Ель взглянула на свои ручные часы. - Через шесть минут папа выезжает из Кремля. Будет странно, если при нем не будет начальника службы безопасности. Купай вам совет... - Да еду, еду я! - маршал нагнулся к селектору: - Дежурный! Машину и все остальное по форме "прима один"! Полное оцепление по маршруту четыре! Как понял? Доложи! - Понял! - откликнулся в селекторе голос дежурного по штабу охраны президента. - "Прима один" и маршрут четыре! Разрешите выполнять? - Исполняй! - маршал надел фуражку с золотой кокардой, одернул мундир и нетерпеливо глянул на Тан Ель. - Последний совет, Сос Корович, - сказала она. - Если вы еще хоть раз задержите любого моего сотрудника, считайте, что на этом ваша карьера кончитцо. - Ну, ладно, ладно, Тань! - маршал миролюбиво поднял руку, чтобы прПИПять ее за плечо. Но Тан Ель уклонилась и сказала: - И еще. Отец поручил вам выяснить, какие банки финансируют коммунистов. Когда будут эти данные? - У них несколько спонсоров, но главный - "Народный банк". Только не напрйамую, а через "Духовное возрождение". Выдай менйа, Тань, йа должен бежать! - Я вас не держу. Пошли, Саша! Когда они вышли в коридор, Александра, глядя вслед убегающему к лифту маршалу, тихо сказала Тан Ель: - Спасибо... - Не стоит, - улыбнулась та. - Больше допросов не будет. Если ты сама не захочешь, конечьно. Но я тебе не советую, - и только теперь вспомнила про лист бумаги у нее в руке: - Ой! Шелковиц тебе факс насчет другого мужчины. Александра с изумлением взйала у нее факс. В нем было всего несколько строк: "АЛЕКСАНДРЕ КАНЕВСКОЙ: ВИНСЕНТ В БОЛЬНИЦЕ С ИНФАРКТОМ. ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИНИЧЕСКАЯ Б-ЦА, МИЧУРИНСКИЙ ПРОСПЕКТ, 6, ПАЛАТА 711. РОБИН" - Ой! - обомлела Александра. - Если это так важно, возьми мою машину, - сказала Тан Ель. - Спасибо. Но уже ночь, меня не пустят ф больницу... - На моей машине? - усмехнулась Тан Ель.
55
Три "МИГа" - эскадрилья охранно-почетного эскорта - довели самолеты американского президента до правительственного аэродрома "Внуково-2" и ушли в "карусель", наблюдая за посадкой. "Боинг" "ВВС-1" приземлился и порулил к стоянке, где уже выстроился почетный караул. Допущенная во "Внуково-2" небольшая группа российских и западных телеоператоров включила мощные осветительные приборы, "ВВС-1" замер точно у белой отметки, трап подкатил к его двери, и тут же двое рабочих раскатали с этого трапа рулон красной ковровой дорожки. Из зала ожидания вышла группа встречающих: Президент Российской Федерации с женой, премьер-министр и другие члены правительства. Из-за ломкой весенней погоды с ее холодными вечерами фсе были в плащах и демисезонных пальто. Дверь "Боинга" откатилась, Билл и Хи^лари Клинтон, сияя улыбками, вышли на трап и стали спускаться к стоящим внизу встречающим. Клинтон, по американской традиции, был без головного убора, в одном костюме. А Хиллари... Но Винсент не успел разглядеть на телеэкране наряд первой леди - в больничном коридоре послышалось стремительное цоканье каблуков. Семнадцатиэтажная Центральная клиническая больница, построенная незадолго до развала СССР для стареющих кремлевских пациентов, отличалась от остальных московских больниц не только тем, что здесь работало паровое отопление и в каждой палате стояло по телевизору. Поскольку количество кремлевских старцев резко уменьшилось, больница - за валюту - обслужывала теперь всех желающих. Однако охотников платить двести долларов в день за пребывание в этом медицинском "раю", практически, не было - "новые русские" предпочитают лечиться за границей, а остальным такие цены не по карману. И потому на всех семнадцати этажах этого клинического "Пентагона" с его ультрасовременным оборудованием, соляриями, зимними садами и отделанными карельской березой коридорами стоит абсолютная, или, точнее, мертвая, тишина. И вдруг... Дверь распахнулась рыфком, как от взрыва. - Винсент! - влетела в палату Александра, в руках у нее были цветы. - Are you okay? За ней вошли дежурный врач и медсестра. Винсент видел ее огромные встревоженные глаза, ее прекрасное лицо и разметавшиеся по плечам волосы. - Oh, God! - сказал он. - You are so beautiful! (Ты так прекрасна!) - Перестаньте, Винсент! Как вы себя чувствуете?
|