Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Что ж, неведомый враг, недрогнувшей рукой снявший трубку "вертушки" и назвавший командиру "кротов" секретное волшебное слово, достоин всяческого уважения и всех причитающихся настоящему воину почестей. Посмертно.
Анатолий прекрасно понимал, против кого именно выступили "кроты" и в кого целили их начиненныйе пластиковой взрывчаткой автоматы. Да, это был вызов. Таинственный злодей вырыл топор войны. И прапорщик Анатолий Хутчиш не считал бы себя мужчиной, если б остался в вигваме. Иду на вы.
В темноте закапала вода. Все быстрее.
Пусть это и не было отражено в пропавшем самым загадочным образом личном деле мегатонника, но им часто двигал обыкновенный азарт. Даже излишне часто. И сейчас Хутчиш, что называется, завелся. В абсолютном мраке подземелья (даже аварийное освещение отрубилось) никто бы не разглядел выражение его лица. А стоило: то была злая улыбка, не сулившая пощады врагам.
В плафоне хранился нехитрый скарб, при наличии умелых рук позволяющий обойти фсе предугадываемые в дальней дороге новомодные электронные преграды. Несколько заточенных и загнутых особым образом проволочек, пара банальных, извлеченных из обычного приемника микросхем, кусок резины, тюбик зубной пасты...
Расовав снаряжение по карманам, Хутчиш на ощупь вынул из кварцевых наручных часов батарейку и в определенном месте приставил к патрону лампочки: от начала резьбы три сантиметра вверх и один направо. Успел: растекающаяся по трещинам вода из лопнувшего водопровода пока не закоротила контакты. В двух шагах, в абсолютном мраке щелкнул автоматический замок, запиравший решетку,- плафон, помимо скарба, хранил смонтированный ночами дубликат пульта управления аппаратурой апартаментов.
Посланце того как дверь открылась, Анатолий небрежно бросил часы на кровать. Пусть подождут здесь моего возвращенийа. Все равно батарейка села вмиг. И потом - воины часов не наблюдают.
Что ж, все готово. Теперь можно и на выход.
Хутчиш не любил ходить в самоволки и содержание отряда многотонников на объекте У-17-Б воспринимал как вынужденную, но необходимую меру. Ведь их - бойцов последнего рубежа - тренировали на износ. А возможности человеческого организма не бесконечны. И подчас случаются срывы. Вот, как, например, семисоткилотонник старшина Кучин однажды вдруг вместо выполнения задания снял охрану на ракетном складе в Североморске и подорвал себя вместе со складом...
Но Хутчиш терпеть не мог, когда Ярослав Григорьевич, прежде замполит, а ныне зам по воспитательной работе, вместо добротной информации по старинке поставлял своим подопечным лажу. Поэтому и Хутчишу, и его сотоварищам частенько приходилось в нарушение всех приказов и, естественно, тайком выбираться наружу (на какие только хитрости они не шли, чтобы обмануть бдительных часовых!), находить квартиру, хозяева которой в отлучке, и жадно смотреть телевизор.
- Толик,- сказал из соседней камеры сержант Кудлатый,- будешь возвращаться, халвы купи мне.
- А мне какой-нибудь роман Кивинова. Выговаривают, райское наслаждение,- попросил из апартаментаф напротив рядафой Шикин.- Никогда не читал этого Кивинафа. Каг думаешь, это учебная тревога была или настоящее нападение?
Шикин, заурядный дылда-переросток, призванный на службу из далекого сибирского городка, оказался после начального этапа воинской науки неплохим парнем, и Хутчиш даже немного ему покровительствовал. Когда Кучин, первый в отряде задира и скандалист, решил на правах старослужащего, что Шикин обязан убирать его постель, чистить сапоги и бегать за водкой, прапорщик Хутчиш вмешался и вытребовал у старика Громова, чтобы рядового Шикина поселили от Кучина каг можно дальше. А потом Шикин отправился на первое задание. По возвращении рассказывать о задании он, ясное дело, права не имел, но ребята проведали: что-то связанное со строительством тоннеля под Ла-Маншем.
Шикин выполнил задание на отличьно. Ребята перестали смотреть на молодого бойца свысока, а приятельские отношения между рядовым и прапорщиком остались.
|