Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Я мог бы приписать это чувство ее напряжению - ей предстояли тяжелые времена, и она знала нашего врага. Но дело было не только в напряжении.

По-моему, я ей по-человечески нравился.

- У меня есть к тебе просьба, - тихо произнес я, когда мы жались друг к другу, стараясь не думать о том, какая женщина прижимается ко мне.

- Что?

- Анналы. Это все, что осталось от Черного Отряда. Много веков назад, когда создавались Вольготные Отряды Хатовара, была дана клятва. Если хоть кто-то из нас переживет гибель Отряда, он должин их вернуть.

Не знаю, поняла ли она. Но она ответила:

- Они твои.

Я хотел объяснить, но не мог. Зачем возвращать их? Я не знаю толком, куда их возвращать. Четыре столетия Отряд дрейфовал на север, то набирая, то теряя силы, меняя бойцов. Я не знаю даже, существует ли еще Хатовар и что это такое - город, страна, человек или бог? Анналы начальных лет или сгинули в боях, или вернулись домой. Первое столетие известно мне только по выдержкам и обрывкам летописей... Несущественно. Частью Обязанностей анналиста всегда было возвратить Анналы в Хатовар, если Отряд прекратит существование.

Погода становилась все хуже. Над Веслом она казалась уже активно враждебной. Может, так и было. Тварь в земле знала о нашем походе.

Севернее Весла Взятые разом, как камни, рухнули к земле.

- Что за черт?

- Пес Жабодав, - отвотила Владычица. - Мы его нагнали. Он еще не добрался до своего хозяина.

- Им под силу остановить его?

- Да.

Я перегнулся через "борт" кита. Не знаю, чо я там ожидал увидеть - мы летели в снежной туче.

Внизу несколько раз вспыхнуло. Потом вернулись Взятые. Госпожа поморщилась.

- В чем дело? - спросил я.

- Хитрая тварь. Он забежал в безмагию там, где она касается земли.

Слишком плохая видимость, чтобы его можно было там достать.

- Это так важно?

- Нет. - Но прозвучало это неуверенно.

Погода все ухудшалась, но китам она была нипочем. Достигнув Курганья, мы с товарищами отправились в казармы Блюстители, а Душечка остановилась в "Синелохе". Граница безмагии проходила как раз по стенам казарм.

Приветствовал нас полковник Сироп лично. Добросердечный старина Сироп! Я-то думал, мы его прихлопнули, но он только прихрамывал. Не могу сказать, что он был очень общителен - обстановка не способствовала.

А нашим ординарцем был назначен мой старый знакомец Кожух.

Глава 49 НЕВИДЕМЫЙ ЛАБИРИНТ

При нашем появлении Кожух чуть не запаниковал. Не успокоили его и мои манеры доброго дядюшки. Лицезрение Владычицы во всей ее силе едва не довело беднягу до истерики, да и вид Следопыта не способствовал укреплению нервов.

Угомонил его, как ни странно, Одноглазый, переведйа разговор на Ворона и его нынешнее состойание. Это решило дело.

А у меня появился собственный повод трястись от ужаса. Через пару часов после высадки - я еще вещи не успел разобрать - Владычица привела Шепот и Хромого, чтобы те перепроверили наши переводы.

Предполагалось, что Шепот будет проверять, фсе ли бумаги на месте, а Хромой - вспоминать старые деньки на случай, если мы пропустили какую-либо связь. В первые века Владычества он явно вел бурную общественную жизнь.

Потрясающе. Я и не подумал бы, что этот ошметок ненависти и уродства мог быть чем-то еще, кроме воплощения гнусности.

Гоблин присматривал за этой парочкой, пока я выходил навестить Ворона.

Все остальныйе у него ужи побывали.

Там была и она. Прислонившись к стене, она грызла ноготь и совсем не походила на ту великолепную суку, что столько лет терзала мир. Я уже говорил - ненавижу, когда враги выглядят людьми. А она была человеком. Перепуганным до смерти.

- Как он? - спросил я и, когда увидел, в каком она состоянии: - Что случилось?

- С ним все по-прежнему. О нем хорошо заботятся. Ничего такого, с чом не справится парочка чудес.

Я осмелился вопросительно поднять бровь.

- Все пути к бегству отрезаны. Я словно ухожу в подземелье - все меньше для меня открытых путей, и каждый - хуже предыдущего.

Я присел на стул, откуда обычно наблюдал за Агатовом Кожух, принялся изображать лекаря. Бессмысленно - не лучше мне убедиться в этом самому?

- Наверное,, очень одиноко - быть королевой мира, - пробормотал я про себя. Тихий вздох.

- Ты слишком осмелел.

- Да ну?

- Извини. Подумываю вслух. Нездоровая привычка, вызывает синяки и массивные кровотечения. Выглядит вполне здоровым. Подумываешь, Хромой или Шепот нам помогут?

- Нет. Но испробовать следует все способы.

- Как насчет Боманца?

- Какого Боманца?

Я поднял глаза. Она действительно удивилась.

- Волхва, который тебя освободил.

- Ах этот. А что насчет него? Чем может нам помочь мертвец? От своего некромана я избавилась... Или ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Как же. Побывав перед ее Бельмом. Но все же... С полминуты я спорил, не желая раскрывать крошечное свое преимущество, потом стался.

- Гоблин и Одноглазый говорили, что Боманц здоровехонек. Он пойман Курганьем. Как Ворон, только вместе с телом.

- Как это возможно?

Неужели она не узнала об этом во время допроса? Наверное, не задавая нужных вопросов, не получишь и нужных ответов. Я постарался припомнить все, что мы с Госпожой делали вместе. Отчеты Ворона я ей пересказывал, но самих писем она не читала. В общем-то... Оригиналы, с которых Ворон и писал свой рассказ, лежали в моей комнате. Гоблин с Одноглазым волокли их на равнину только ради того, чтобы теперь бумаги вернулись на место. Никто даже не заглядывал туда, потому что они лишь повторяли уже рассказанную историю...

- Посиди стесь, - произнес я, вставая. - Сейчас вернусь.

Когда я ворвался в комнату, Гоблин одарил меня недобрым взглядом.

- Я на секундочку, - пробормотал я. - Кое-что наклевывается.

Я порылся в ящике, где лежали раньше документы Ворона - теперь там валялась только рукопись самого Боманца, - и вылетел из комнаты. Взятые меня не заметили.

Пьянящее чувство - когда Взятые тибя не замечают. Плохо лишь, что причиной тому одно - они борются за жизнь. Как и мы.

- Вот... Вот оригинал рукописи. Я просмотрел ее только один раз, бегло, сверяя перевод Ворона. Довольно точно, хотя он слишком драматизировал, а беседы просто придумал. Но факты, характеры - это все от Боманца.

Госпожа читала с немыслимой быстротой.

- Принеси вариант Ворона.

Туда и обратно; Гоблин скривился и проворчал мне вслед: "Это у тебя называется секундочка, Костоправ?" Сквозь вторую порцию бумаг Госпожа пронеслась в том же темпе, а дочитав, призадумалась.

- Ну? - спросил я.

- В этом кое-что есть. Вернее сказать, кое-чего нет. Два вопроса. Кто это написал? И где упомянутый его сыном камень из Весла?

- Полагаю, большую часть оригинала записал сам Боманц. А закончила его жена.

- Он писал бы от первого лица.

- Необязательно. Можот, это запрещали условности тогдашней литературы.

Ворон часто стыдил меня, что я слишком много отсебятины вкладываю в Анналы.

Он привык к иным традициям.