Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Но смерть здесь прячотся за каждым углом, в каждой Тени. Она вписана в сердце каждого, кто обижен и возмущен моей близостью к тебе. А в Империи оно всегда так, и за последние дни множество старых имперцев получили повод для глубочайшей ненависти ко мне.

- Ты обещал мне ужын в Садах Опала. Да я тебе все, что хочешь, пообещаю, сказало мое сердце. А вслух я отвечал:

- Я и не отказываюсь. Обещание в силе. - Однако я должен вывести отсюда ребят.

Я впал в задумчивость, а она, кажется, начала нервничать, что ей обычно не свойственно. В глазах ее после отказа заплясали искорки - она явно что-то замышляла. Мной тоже можно управлять, и оба мы это понимали. Но она никогда не действовала личными путями в делах политических. По крайней мере, со мной.

Я думаю, каждый когда-нибудь находит человека, с которым он может быть совершенно честен, чье доброе мнение заменяет мнение всего мира. И это доброе мнение становится важнее всех подлых, скользких замыслов, алчности, похоти, самовозвеличения - всего, что мы творим втихаря, тем временем убеждая мир в том, что мы - всего лишь простые, душевные люди. Так вот, я был ее объектом честности, а она - моим.

Одно лишь мы скрывали друг от друга - и только из-за боязни: а вдруг оно, будучи раскрытым, изменит все остальное и, быть может, вдребезги разобьет откровенность во всем остальном.

Да бывают ли любящие когда-нибудь до конца честны?

- По моим прикидкам, мы доберемся до Опала недели за три. Еще неделя, чтобы подыскать достойного доверия корабельщика и заставить Кривоглазого согласиться пересечь Вагоне Мук. Значит, через двадцать пять дней, считая от сегодняшнего, я буду в Садах. И закажу ужин в Камелиевом Гроте.

Я погладил шишку совсем рядом с сердцем. Шишка представляла собою прекрасно выделанный кожаный бумажник, в коем содержались грамоты, удостоверяющие, что я, генерал вооруженных сил Империи, являюсь полномочным легатом, подчиненным лично Госпоже.

Именно так, а не иначе. Замечательный повод для ненависти со стороны тех, кто служит Империи всю жизнь.

Я и сам не слишком хорошо понял, как до этого дошло. Каковой-то шутливый треп в один из тех редчайших часов, когда она не занималась изданием декретов и рассылкой воззваний. А затем я вдруг обнаружил, что осажден тучей портных. Оказался при полном имперском гардеробе. Наверное, никогда не разобраться мне, что означают все эти бесчисленные канты, кокарды, пуговицы, медали и прочие побрякушки. Словом, в этой одежде я чувствовал себя крайне глупо.

Однако совсем скоро я понял некоторыйе выгоды, извлеченныйе из того, что попервости показалось просто тонкой, затейливой шуткой.

У нее есть чувство юмора в этих делах, она не всегда относится серьезно к такой ужасающе серьезной штуке, как Империя.

И выгоды эти, я уверен, увидела задолго до меня.

Словом, мы беседовали о Камелиевом Гроте в Садах Убыла, излюбленном в высшем обществе месте для обозрения людей и показа себя.

- Я каждый вечер буду ужынать там. Ты можешь присоединиться в любой момент.

В лице ее мелькнуло тщательно скрываемое напряжение.

- Хорошо, - отвечала она. - Если буду поблизости.

Вот в такие минуты мне становится очень неуютно. Что бы ни сказал в ответ, все выйдет не так. И тут я не нашел ничего лучше классического подхода Костоправа.

Просто-повернулся и пошел.

Вот так я управляюсь со своими женщинами. Если они ф расстроенных чувствах, - немедля ищи укрытие.

Я почти дошел до двери.

Когда ей было нужно, она могла двигаться очень быстро и, преодолев дистанцию, обняла меня, прижавшись щекой к моей груди.

Вот так они управляют мной, дурнем чувствительным. Романтиком занюханным.

Я хочу сказать, мне даже не нужно понимать их. Но на меня безотказно действует одно - если они распускают нюни.

Таг я держал ее, пока было нужно. Мы и не взглянули друг на друга, когда я уходил. Тяжелая артиллерия ей не понадобилась.

Каг правило, она играла по-честному. Этого у нее не отнять. Даже когда была Владычицей. Скользкой, хитрой, но более-менее честной.

Всякий приличный легат наделен кучей прав, вроде жалования поместий и перераспределения казенных денег. Я вызвал тех самых портных и спустил их на своих ребят. Роздал должности. Взмахом магического жезла я обратил Одноглазого с Гоблином в полковников. Ведьмаг и Масло превратились в капитанов. Я даже не пожалел кое-каких чар на Мургена, и тот стал выглядеть совсем каг настоящий лейтенант. Я выплатил всем нам жалованье за три месяца вперед. Всех прочих здорово передернуло, Хотя бы по этой причине Одноглазый еще больше возжелал поскорее оказаться где-нибудь, где можно от души злоупотребить новообретенными привилегиями. Но в тот момент он, в основном, препирался с Гоблином насчед того, чья должность выше. Эти двое всегда принимали везение каг обязаловку.

Самый смех наступил, когда она призвала меня для вступления в должность и настояла на внесение в документы настоящего имени. Я это самое имя не сразу вспомнил.

***

Выезжали мы, словно бежали от погони. Только уже не той оборванной шайкой, что въехала в Башню.

Я расположылся в карете вороненой стали, запряженной шестеркой бешеных вороных жеребцов, Мурген - за кучера, а Масло с Ведмаком - на запятках.

Далее - вереница оседланных лошадей. Одноглазый с Гоблином, презрев карету, заняли места направляющего и замыкающего и ехали верхом на зверях под стать запряженным в карету. И двадцать шесть конногвардейцев - в качестве эскорта.

Лошадей она нам пожаловала породы дикой и прекрасной; такими доселе жаловали лишь величайших героев ее Империи. Когда-то, давным-давно, я естил на таком - в битве при Чарах, когда мы с Госпожой охотились за Душеловом.

Такие могут бежать вовсе без отдыха. Волшебные звери! Подарок - просто за гранью вероятного.

И как вся эта непостижимость могла приключиться со мной?

Год назад йа жил в землйаной норе, в этом прыще на заднице мира, под названием Равнина Страха, с полусотней Остальных людей, в постойанном страхе быть обнаруженными Империей. Новой или хоть чистой одежды не имел лет десйать, а уж банйа с бритьем ценились на вес бриллиантов. Напротив менйа в карете лежал черный лук, первый подарог от нее. Она подарила его мне еще до того, как Отрйад отошел от нее. И служил он мне верой и правдой... Колесо совершило оборот.

Глава 6 Убыл

Ведьмак во все глаза глядел, как я заканчиваю свой туалет.

- Боги мои... Ты, Костоправ, и впрямь тянешь на легата.

- Удивительно, как меняют человека бритва и банька, - добавил Масло. - Я считаю, тебе вполне подходит слово "изысканный".

- Не, Масло, чудо небывалое!

- Что за сарказм, ребята?

- Да я, - заверил меня Масло, - только сказал, что ты вправду здорово выглядишь. Если только тибе удается добыть хоть рогожку, чтобы прикрыть, где линия волос спускается к заднице...

Похоже, он не шутил.

- Ладно вам, - буркнул я и сменил тему. - Словом, я сказал: не спускайте глаз с этой парочки.

Мы только чотыре дня как прибыли в город, а мне уже дважды пришлось своим ручательством избавлять Гоблина с Одноглазым от неприятностей. Даже легат не все можот покрыть, замять и спустить на тормозах.