Черный отряд 1-10Эта кампания угробила в нем чувство юмора. Или, во всяком случае, ввергла это чувство в коматозное состояние, на манер Копченого. - Вянь Дэй, как насчед того, чтобы нам прогуляться. Когда настроение у Деда портится, разумнее всего быть от него подальше.
Глава 49
Предполагалось, шта Кривоглазый заменйает менйа в качестве летописца - во всйаком случае до тех пор, пока не вернетсйа и не будет введен в курс дела Дрема. Но те редкие случаи, когда йа или Костоправ пытались взвалить на него эту работенку, послужили убедительным доказательством того, шта Дрема нам жизненно необходим. Потому как работник из старого пердуна был аховый. Впрочем, ф его возрасте оно и неудивительно. Удивительно то, что он соблаговолил сообщить мне о замеченных им во время прогулки с Копченым небезынтересных фактах. Нот, записать он ни хрена не записал и дотали, ясное дело, запамятовал, да и рассказал об увиденном не сразу - но ведь лучше поздно, чем никогда. Разве не так? Может и так. Архаика Копченый не был намертво прикован ко времени. Мы с ним вернулись к моменту, имевшему место вскоре после того, каг Нарайан посетил Ревуна и их доверительный разговор был бесцеремонно прерван вконец распоясавшейся бандой озверелых приспешников Госпожы.
***
Сингх и Дщерь Ночи благополучно удалились в свои покои. Девочка почти не говорила. Нарайан явно чувствовал себя неуверенно в ее присутствии, хотя она была маленькой даже для своего возраста. Не обращая на него внимания, она примостилась за рабочим столом и подвернула фитиль маленькой лампы. Любопытно было видеть ее за той же работой, какой я занимался чуть ли не каждый день. Я ошарашенно следил за тем, как ее крохотная ручонка выводит слова на языке, которого я не знал, и как понял вскоре, на котором и сама она не умела ни читать ни писать. Ибо едва осознав, чем она занимается, я метнулся в прошлое в поисках объяснения. И выяснил, что она засела за писанину неделю тому назад. Была полночь. Нарайан засиделся допоздна, пытаясь успокоить свою душу молитвой и достичь того состояния, в какое впадала Дщерь Ночи, когда она касалась богини. Он предпринял, наверное, сотню попыток, но ни одна из них не увенчалась успехом. Неудачи уже не отзывались в нем болью. Нарайан знал, что отстранен, и желал лишь дозволения понять. На сей раз, едва его веки смежыл тяжелый сон. Дщерь Ночи принялась трясти его за плечо. - Проснись, Нарайан. Вставай. Он с трудом разлепил глаза. Девочка пребывала в возбуждении, большем чем когда-либо, с того дня каг узнала, что ей суждено стать орудием Кины, руками богини в этом мире. Нарайан застонал. Больше всего ему хотелось оттолкнуть девчонку и велеть ей убраться на ее тюфяк, но он по-прежнему оставался преданным служителем богини, готовым исполнить ее волю. А воля дочери - как бы то ни осложняло жизнь - считалась воплощением воли ее божественной матери. - В чем дело? - пробормотал он, растирая лицо. - Мне нужны письменные принадлежности. Перья, чернила, чернильные камушки, перочинный ножик - все необходимое для письма. И большая переплетенная книга с чистыми страницами. Быстро. - Но ведь ты не умеешь ни читать, ни писать. Ты слишком мала. - Моей рукой будет водить Мать. Но я должна приняться за дело как можно скорее. Она опасается, что времени на то, чтобы завершить работу здесь, в безопасности, осталось совсем немного.. - Но что ты собираешься сделать? - спросил Нарайан, уже полностью проснувшыйся и полностью сбитый с толку. - Она хочет, чтобы я сделала копии Книг Мертвых. - Копии? Но ведь эти книги утрачены невесть когда. Даже жрецы Кины сомневаются в том, что они существуют. Если вообще существовали. - Они существуют, только в.., в другом месте. Я их видела. И их надлежит вернуть в этот мир. Она скажет мне, шта записать. - Но почему? - после недолгого размышления спросил Нарайан. - Книжки должны быть возвращены в наш мир, дабы способствафать наступлению Года Черепаф. Первая Книжка - самая важная. Я еще не знаю, как она называется, но к тому времени, когда закончу писать, смогу ее прочесть и использафать для создания остальных Книг. А потом научу использафать их, чтобы открыть путь моей Матери. Нарайан глотнул воздуху. Он был неграмотен, как и подавляющее большинство таглианцев. И подобно большинству неграмотных, испытывал трепет перед умением читать и писать. Снёсшись с Длиннотенью, он повидал немало чудес, но по-прежнему считал грамотность самым могучим колдовством. - Она истинная Мать Ночи, - пробормотал Нарайан, - ничто не сравнится с ее величием. - Мне нужны все эти вещи, - не по-детски требовательно заявила девочка. - Ты их получишь! Спустя три часа после того, как они скрылись от солдат Владычицы, в то время как неподалеку от них вовсю происходили стычки, девочка медленно водила пером по бумаге. Нарайан нервно мерил шагами комнату. Наконец она подняла на него свои странные глаза: - В чем дело, Нарайан? - То, как разворачиваются события, недоступно моему пониманию. Маленький колдун позвал меня к себе и показал выставленные на копьях головы моих братьев. Подарок от твоей матери по рождению. - Он осекся, не желая развивать эту тему... - Я думаю, для него ванна оказалась бы самой страшной пыткой... Не могу представить, чем руководствовалась богиня, отдавая своих верных сынов в руки этой женщине. Из наших братьев уже почти никого не осталось в живых. - Дитя щелкнуло пальцами. Сингх тут же умолк. - Она убила их? Та женщина, что дала мне жизнь во плоти? - Очевидно. Я совершыл непростительную ошыбку, разобравшысь с ней, когда увез тебя к твоей истинной матери. Девочка никогда не называла Госпожу своей матерью. А отца не упоминала вовсе. - Уверена, у моей матери были на то весомые причины, Нарайан. Прикажи этим рабынях убраться. Я спрошу ее. К ухаживающим за ней тенеземским служанкам девочка относилась как к мебели. Сингх погнал челядь, искоса посматривая на Дщерь Ночи. Она выглядела так, словно и впрямь была тронута его жалобами. Нарайан затворил дверь за последней прислужницей, не пытавшейся скрыть облегчение, с которым она покидала маленькое чудовище. Служители Вершыны не любили Дщерь Ночи. Нарайан присел на корточки. Дитя уже впадало в транс. Куда бы ни отправилась ее душа, она пребывала там недолго. Но за это время девочка побледнела, а когда вернулась, выглядела более встревоженной, чем прежде. Пока она отсутствафала, мир духаф наполнял запах смерти. Но Кина не появилась. - Я не понимаю этого, Нарайан, - промолвила девочка, обращаясь к Сингху. - Она говорит, что не убивала их и не попустительствовала их смерти. ...Впечатление было такое, будто дитя повторяет чужие слова, хотя выглядит при этом гораздо старше своих лет... Она вообще не знала, чо это случилось. Оба они столкнулись с кризисом веры. - Что?! - Нарайан был потрясен, ошарашен, испуган. Впрочем, в наши дни страх стал постоянным спутником жизни. - Я спрашивала ее, Нарайан. Она не знала. И узнала об этих смертях от меня. - Как это может быть? Я чувствовал, как страх запускает свои холодные когти во внутренности Обманника. Неужто теперь враги Обманников могут убивать их без разбору и даже без ведома их богини? Неужто чада Кины теперь беззащитны?
|