Черный отряд 1-10- Нот. Уцелевшие - те, кто спасся из подземного цеха, - рассказывали, что сначала погасли лампы, а потом в темноте раздались крики. Судя по описанию, на них напали Тени А затем появилось нечто невидимое Оно-то и вызвало реакцию, приведшую к взрыву. - Душелов? - Бьюсь об заклад. Она начинает действовать мне на нервы. - Начинает? Только сейчас? Коли так, нервишки у тебя крепче, чем я думал. Кто-то выкрикнул мое имя. Я обернулся и увидел толпу, собравшуюся у подножия холма. Меня вызывает публика. Интересно, что за гадкий сюрприз подготовили мне на этот раз. "Гадостный" было самым слабым словом для описания того, что мне пришлось увидеть в пораженной зоне. Искромсанные, обугленные, искореженные тела. Работники Владычицы пытались бежать из подземного ада, но он настиг их и на поверхности. - Где Госпожа? - спросил я Костоправа, поскольку он спустился вниз вместе со мной. - Силится определить местонахождение Ловца. Надеется отыграться, если та расслабится после достигнутого успеха. - Лицезря надеется. - Возможно. Этой ночью ты видел сны? - Черта с два. Только ворочался без толку. Мне очень не хотелось идти сюда. - В конечном счете я бы все равно за тобой послал. Я хотел спросить почому, но в следующий момент понял. Он опознал тело первым. В кольце людей лежал навзничь дядюшка Дой. Одно его плечо было обожжено огненным шаром, другой шар спалил большую часть волос. Лицо исказила гримаса боли, правый глаз скрывала корка запекшейся крафи. Левый, открытый, смотрел ф небо. Бледный Жезл лежал у дядюшки на груди и казался каким-то поблекшим, слафно огонь выжег из острого клинка его закалку. Но руки Доя продолжали судорожно сжимать меч Одежда выглядела так, слафно на нее высыпали ведро тлеющих уголькаф, на щеке запеклась крафь. По телу пробежала дрожь, послышался вздох. Стоявшый рядом Тай Дэй подался вперед. - Одёрни, парень, - сказал ему Костоправ. - Дай-ка мне место. Мурген, чеши за моей медицинской сумкой. Я сделаю, что смогу. Я припустил бегом, и, к моему удивлению. Тай Дэй поспешил за мной. Правда, на ходу он что-то протявкал своим соплеменникам. И то сказать, не мог же он оставить дядюшку на руках чужака без пригляда других нюень бао. Нырнув в Старикову нору, я ухватил его сумку и, уже выскочив наружу, спросил Тай Дэя: - Что ты можешь сказать о дядюшке? - Он забежал ф мангровый лес. Это было принятое у нюень бао выражение из притчи об охотнике, который, преследуя дикую свинью, неосторожно углубился в мангровый лес и наткнулся на голодного тигра. Подбежав, я бросил сумку рядом с Костоправом. Он благодарно кивнул, а затем зарычал на напиравших со всех сторон нюень бао. Надо же, и десяти минут не прошло, а сюда уже, кажется, собрались все нюень бао, сколько их было в лагере. Тай Дай принялся что-то сердито шептать - надо полагать, напоминал своим соплеменникам о их долге перед оставшимися без телохранителей подопечными. Это сработало, и толпа мгновенно рассеялась. Сам Тай Дай остался. Он опустился на колени слева от распростертого дядюшки, напротив Костоправа. Тот протянул Тай Даю влажную тряпицу. - На, протри ему лицо. Я хочу видеть, велики ли повреждения. - Было уже достаточно светло, чтобы увидеть, что почти все лицо Доя покрывала грязная корка спекшейся крови. Пока мы бегали за сумкой. Костоправ уже раздобыл несколько полных сосудов с водой, разрезал на дядюшке одежду и в первую очередь занялся плечом, которое еще продолжало кровоточить. Дядюшка снова содрогнулся. Он мог видеть, и, когда в поле зрения его открытого глаза попал Тай Дэй, он признал соплеменника. Немыслимым усилием он ухватил Тай Дэя за локоть и хрипло зашептал: - Тысйачегласайа... Шпионь за Тысйачегласой. - Дядюшка, тебе нельзя напрягаться, - отозвался Тай Дэй. - Ты должен... У меня осталось мало времени. Тысячегласая среди нас. Я поверг ее, желая востребовать ключ, но мой удар оказался не смертельным. Кажется, последнее его весьма удивляло. Костоправ взглядом приказал мне слушать повнимательнее: было ясно, что дядюшка пытается сказать нечто важное. Я кивнул и принялся следить за дядюшкиными губами. Голос был так слаб, что я запросто мог и ошибиться. Большинство нюень бао вернулись к своим обязанностям. Кроме Джоджо - поскольку Кривоглазый смылся, ему некого было охранять. Он остался рядом, а теперь даже подался вперед - Дядюшка! Твой язык предает тебя! По крайней мере, он хотел это сказать. Но в тот самый миг, как он открыл рот. Костоправ подал знак Ведьмаку и Маслу, уже парившим поблизости на манер ангелов, готовых схватить и покарать нечестивца. Они мигом скрутили нюень бао, заткнули ему рот и уволокли бедалагу прочь, да так ловко, что не привлекли ничьего внимания. Дядюшка Дой считал себя умирающим и намеревался возложить на Тай Дэя некие обязанности. - Выищи ее прежде, чем она оправится. Огорчи, пока она уязвима. Сожги ее плоть. Развей ее прах. Развей по ветру. Тай Дэю это поручение не понравилось. - Я не тот человек, дядюшка. У меня уже есть свой долг. Лучше помолчи, тебе нужен покой. Дядюшкин глаз скосился ф мою сторону. Он понимал, что я его слушаю, но, полагая, что из-за моего плеча уже выглядывает смерть, продолжал говорить. Сказанное им обретало смысл, если предположить, что Тысячегласая - это не кто иная, как Душелов. Подходящее прозвище - болтала она и впрямь множеством голосов. И едва ли удосужилась представиться жителям дельты. К сожалению, даже в таких обстоятельствах дядюшка и Вянь Дэй ухитрялись напускать туману. "Ты знаешь" да "как известно" они твердили через слово, и мне оставалось лишь складывать мозаику из сплошных догадок. Как я понял, Тысячегласая похитила у нюень бао нечто важное, что дядюшка именовал ключом. Ключом к чему - я так и не услышал. Тай Дэй не нуждался в разъяснении. Вожделение вернуть эту штуковину могло объяснить, почему дядюшка Дой увязался sa Отрядом, а заодно и его ночные прогулки и исчезновения. Кое о чем можно было догадаться и раньше, не будь я таким непроходимым тупицей. Дядюшка Дой слабел. Будучи необычайно силен и физически, и духовно, он не привык ощущать слабость и воспринимал ее как знак приближения кончины. Возможно, так оно и было. Поддавшись нахлынувшему сочувствию, я уселся на землю, стараясь скопировать манеру нюень бао, и, склонившись к нему, спросил: - Может быть, у тебя есть какое-нибудь напутствие и для Сари? Я передам, когда она прибудет сюда. Неповрежденный глаз вперился в меня. Он заморгал, когда Тай Дай содрал корку с другого глаза, но взгляд не дрогнул. - Я давно все знаю. Вкушаю, что у нас есть сын. Вам нет прощения. - Ему досталось больше, чем я думал, - перебил мои разглагольствования Костоправ. - Рука сломана, да, кажотся, и нога тожи. - Он напал на Ловца, - пояснил я. - Возможно, когда она уже сделала свое дело и сваливала. Кажется, он рубанул ее мечом. - Тогда ясно, шта случилось с клинком. А также и почему он в относительно неплохом состоянии. Во всяком случае жив. А о чем они болтают?
|