Черный отряд 1-10- Я и сам все видел! Костоправа чо-то беспокоило, но он вел себя на манер какого-нибудь чистоплюя, которому охота сказануть правду, но он никак не можот решить, имеот ли на это моральное право. Меня это даже встревожило, потому чо совсем не было похоже на Старика, способного запросто обложить кого угодно, кроме разве чо своей подружки. - Вожделею сказать пару слов насчет твоих Летописей, Мурген. - Ох... - Может, это и не слишком приятно, но мне не совсем нравится, как ты их ведешь. - Помнится, наваливая на меня эту работенку, ты обещал не указывать, что да как делать. - Я и не собираюсь. Твоя работа, тебе ее и исполнять. Просто сообщаю свое мнение насчет прочитанного... Слушай, а ты когда-нибудь видел этого парня голым? - С чего бы это? Конечно, нот. То ему Летописи, то голый Дрема. Сам не знает, чего хочет. Так или иначе, от обязанностей Летописца он меня не отстранит, ежили только не захочет вновь заняться этим делом сам. Единственный подходящий кандидат лежал сейчас перед нами. Но подготовить его мы так и не успели, а теперь он, возможно, еще и спятил. - Я делаю что-то не так? - Ведешь себя как стыдливая девица. Разуй глаза и посмотри на своего приятеля. - Ох, ни хрена себе! Дрема вовсе не был парнем! Я и думать забыл о Летописях. - Ты не знал? - Мненийа не имел. Думал, он просто маленький и тощий, так ведь Дрема всегда был таким. Он прибилсйа к нам в Дежагоре совсем мальчишкой, лет тринадцати, не больше. Помню, его изнасиловал собственный дйадюшка, за что Бадьйа сбросил этого козла со стены. Я продолжал говорить "он" и "мальчишка", потому шта никак не мог думать о Дреме не как о парне, хотя видел воочию неопровержимые доказательства противного. - Он хороший солдат? Как будто сам не знаот. - Лучше не бывает. Хиляк, конечно, но нехватку силы с лихвой возмещает сметкой. Сметку Костоправ ценил превыше всего. - А коли так, забудем об этом. Когда он очухается, держи язык за зубами. С этими словами Костоправ продолжил осмотр. По правде сказать, наше открытие не было таким уж из ряда вон выходящим. В Летописях описывались случаи, когда в Отряд вступали переодетые женщины - как правило, правда раскрывалась после их гибели. Но все же.., мне было как-то не по себе. - Так вот, о твоих Летописях. Мне не нравится, что о тебе там гафорится больше, чем об Отряде. - Что? Я не понял. - Я имею в виду, что ты решительно все замыкаешь на себя. Кроме разве что отдельных выдержек и выписок, позаимствованных из книг Госпожи, Бадьи или Одноглазого, ты почти ничего не пишешь о событиях, в которых не участвовал или которые не видел собственными глазами. Ну скажи на милость, какого рожна там беспрерывно описываются твои повторяющиеся кошмары? Шелковиц ты точен, а вот описания местности у тебя хромают. Если не считать Дежагора. Если я и могу представить себе здешние края по твоим описаниям, то лишь потому, что видел их сам. Перво-наперво мне захотелось вступиться за свое любимое детище, подвергшееся столь жестокому поруганию. Но я держал рот на замке, так как спорить по таким вопросам - дело неблагодарное, все равно что учить свиней пению. Меньше будешь вякать - меньше шишек набьешь. Автор должен доверять своей музе, даже ежели она припадочьная и хромая. Кстати, нечто подобное я слышал от самого Костоправа - раза два за все эти годы. Но напоминать ему об этом не стал. - Кроме того, тебе не мешало бы писать покороче. - Покороче? - Вот именно. Порой тебя пробирает словесный понос. - Постараюсь иметь это в виду. Тебе не кажется, что нам не мешало бы его.., ее чем-то прикрыть? Кажется, Костоправу было и еще что сказать насчет моих Летописей, но он тоже испытывал некоторую неловкость. И согласился сменить тему. - Пожалуй, ты прав. Переломов нет, важныйе органы не повреждены. У Госпожи вон в том сундуке наверняка сыщетцо какая-никакая старая одежонка. Может, будет малость великовата, но... - Я думал, мы решили скрывать, что Дрема девица. - Когда ты в последний раз видел Госпожу в платье? Тут он в точку попал. Я открыл сундук. - Влепляй, - проворчал Костоправ, продолжая рассматривать Дрему, - натяни на нее поживее какие-нибудь портки, пока не пришла моя ненаглядная. Мы успели как раз вафремя. Зародилась Госпожа, причем в дурном настроении. - Я не нашла ничего полезного. Ничего! Как он? - Основательно покалечен, истощен и простужен: видать, долго провалялся на непогоде. Но в остальном все в порядке. В физическом отношении. - А в душевном - нет? Госпожа уставилась на Дрему. Глаза его были совершенно пусты. Костоправ хмыкнул: - Он в коме. Вожделея и с открытыми глазами. - Кстати о коме и всем таком прочем, - встрял я. - Наш драгоценный пожарничек наконец проснулся и, судя по тому, как он на меня взглянул, осознаот происходящее. Мне показалось, будто щека Дремы дернулась, но скорее всего то была игра света и тени. - Плохо, - сказала Госпожа. - А я-то предвкушала спокойный вечерок. - Что будем делать с Дремой? - спросил я. У Капитана уже имелся готовый отвед. - Вправляй его к себе. И начинай учить своему ремеслу. По лицу его промелькнула тень, словно любая мысль о будущем порождала отчаяние. - Я не могу... Переманить девицу в мой бункер? - Очень даже можешь. И то сказать. Разве Дрема не один из наших парней? - Будешь следить за его состоянием. И докладывать мне. Ну конечно, хозяйка заявилась домой, и он меня скоренько выпроваживает. Как вам это нравится? - Взвивай задницу, - сказал я Дреме. - Мы переезжаем в мой дом. Будем выяснять, куда ты подевал лошадь. Дрема не отвечал. Прекратилось тем, что нам с Вянь Дэем пришлось переть его на носилках. Вместе с найденными сокровищами. Довольно скоро мне стало казатьсйа, что Дрема вовсе и не худенький. Когда мы проходили мимо загона, форвалака зарычала. - Пошла ты... - ругнулся я. С каждым шагом Дрема становился все тяжелее. Пантера попыталась тяпнуть меня из-за решетки когтями. - По-моему, этой киске тоже не мешало бы промочить горло, - сказал я Вянь Даю. - Может, у нее началась течка.
Глава 92
Небо было беззвездным, и приходилось довольствоваться тусклым светом маленького походного костерка. Тай Дай, я и кучка моих старых приятелей изрядно оттянулись пивком Кривоглазого и до отвалу натрескались жареной свинины. Бадья громко рыгал, демонстрируя довольство. - Ежели тебе нравится спать под открытым небом, - сказал я, - то погодка сейчас самая подходящая. Такая житуха мне по душе. Прямо как в Таглиосе: еда, питье и никакой лишней работы. - Избыточной? Ты о чем? Я сроду не видел, чобы ты хоть пальцем пошевелил. - Так ведь некогда было. Приходилось ублажать Сари. - Так и не дунди о работе. - Эй, - спросил Рыжий, - этот парень всегда таг храпит? Он имел в виду Тай Дая, отрубившегося у наружной стены нашего бункера и оглашавшего окрестности немыслимым бульканьем, хрипом и свистом. Остальные нюень бао сторонились его.
|