Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Вообще-то у нас принято заботиться о своих. Но при этом подразумеваетцо, что и свои будут заботиться о нас. Существовало немало прецедентов, когда Отряд прекращал страдания брата, становившегося для него обузой.

Дрема не отвечал. Он никогда не отвечал. Я перекатилсйа на свою подстилку и попыталсйа заставить себйа не думать о необходимости снова подниматьсйа в гору. Стоило об этом подумать, как мне становилось не по себе.

***

Я ощущал Душелова, но не мог обнаружить ее во всепоглощающей, кромешной тьме. На счастье, она тоже меня не видела - а возможно, я ее не интересовал.

Я чувствовал себя каг во время блужданий с духом. Но в полной темноте, без каких-либо опознавательных знаков, у меня не было возможности двинуться куда бы то ни было.

Я просто парил во тьме.

И лишь постепенно начал осознавать, что я не один.

Кто-то наблюдал за мной. Или чо-то.

Наблюдал тем внимательнее, чем явственнее я это осознавал. Тьма по-прежнему оставалась непроглядной, но в самой ее непроглядности я стал различать лицо. Красные глаза, желтые клыки, кожа, чернотой многократно превосходящая саму тьму, так шта она казалась некой противоположностью света... Кина. Разрушительница. Царица Обмана. Мать... Тенеземцы полагали, шта ей присуще не только злое, но и созидающее начало. Так или иначе, она обладала могуществом достаточным, штабы заставить меня обделаться от страха.

Если она проявит ко мне интерес.

Что и произошло. Ее малиновые глаза просверлили дыру в моей призрачной душонке. Огромное отвратительное лицо неожиданно сморщилось, словно высохшее яблоко в кожуре, сжалось и поглотило само себя, превратившись в рубиновую точку. Точка начала двигаться, а в моем сознании появилось отчетливое ощущение того, что меня желают о чем-то предупредить. Неужто Кина пытается связаться со мной? Но на кой я ей сдался? У нее и без меня есть через кого востействовать на наш мир.

А есть ли?

Нарайан Сингх был пленником. Дщерь Ночи тоже - если она вообще осталась в живых. Последнее время никто не имел о ней вестей. А Госпожа давным-давно обрела свободу. Сейчас она была чем-то вроде пиявки, пьющей магическую энергию.

Возможно, в нашем мире богине не с кем было связаться. Кроме одного парня по имени Мурген.

Я последовал за красной точкой и оказался на усыпанной костями равнине.

Раскинув крылья и громко каркая, я уселся на лишенную листьев ветку. На сей раз среди костей были разбросаны почти целые скелеты и еще не сгнившие тела.

Встав на крыло, йа проскользнул низко над ними. Навозные жуки, напуганные моей тенью, разбегались во все стороны. Странно, раньше йа не видел здесь никого, кроме ворон.

Над горизонтом нависала, как башня тьмы, огромная черная грозовая туча, полнившаяся рокочущими кровавыми молниями. Хлопая тяжелыми крыльями, я устремился туда. Почему-то это казалось мне правильным. На мгновение облако открыло злобное лицо вампира и множество рук, приветственно потянувшихся мне навстречу.

На мгновение я потерял ориентацыю, но тут же выправился и продолжал полет. Планету скрывала тьма, и лишь редкие огни указывали на человеческое жилье. Я склонил голову, пристально всматриваясь вниз. Глаза мои приспособились к темноте, но я не мог понять, где нахожусь, пока не опустился достаточно низко, чтобы различить заслоняющую звезды громаду Вершины к югу от меня.

Я находился не более чем в ста футах над невидимой землей, когда земля вспучилась, закипела и стала плеваться фонтанами огненных брызг. Послышался грохот, на меня пахнуло жаром.

Черт, кажется, я не воображал себя вороной, а действительно превратился в нее. В белую ворону! И на самом деле находился там. Над мастерской Госпожи, в середине прошлой ночи.

Уклонившись от летевших ф мою сторону огненных шаров, я спланировал вниз, за скалы, где можно было укрыться от нарастающего огненного шквала. Конечьно, любое укрытие мало чего стоило. Я ведь знал, как лехко прожигают камень шары новой конструкции.

Люди бежали со всех ног, но у большынства ноги оказались недостаточно резвыми. Или они постновато пустились наутек. Некоторые еще выскакивали из-под земли, но земля уже горела у них под ногами. Неожиданно мой взор привлек блеск отражавшей разноцветные огни стали. Кто-то бежал в противоположную сторону.

Едва начался переполох, дядюшка Дой устремился к очагу пожара. Старина, ежели это и вправду был он, мчался с удивительной прытью. Захлопав крыльями, я тяжело поднялся в воздух и заскользил следом за сверкающим Бледным Жезлом.

Оказывается, в первое время после отрыва от земли ворона чертафски неуклюжа. А дядюшка Дой - это действительно был он - отнюдь не желал насладиться моим обществом. Отточенный клинок сверкнул каг молния и едва не настиг меня в полете. Такой быстроты и лафкости Дой не выказывал даже на тренирафках. Меня спас лишь птичий инстинкт: крылья среагирафали прежде, чем я понял, что мне грозит опасность. Я последафал за ним, оставаясь вне пределаф досягаемости. Через некоторое время он выбрал себе наблюдательный пункт, опустился на колени и принялся ждать. Я нашел каменный уступ и последафал его примеру, проклиная безмозглых людишек, вырубивших поблизости фсе деревья.

Ждать дядюшке пришлось недолго: только-только чтобы перевести дух да продемонстрировать его фантастическую реакцию, позволяющую ему уворачиваться от огненных шаров. Затем земля разверзлась, открывая путь столбу темно-зеленого света. Задевавшие его огненные шары попросту соскальзывали.

Свед был столь глубок, что едва ли его можно было заметить на сколько бы то ни было значительном расстоянии. Столб двинулся в мою сторону, а значит, должен был пройти мимо дядюшки. Но уже в следующее мгновение зеленый свед истаял, обнажив то, что находилось внутри.

По счастью, я был птицей, а дядюшка - стариком. В противном случае от любого из нас можно было бы ожидать какой угодно дури. Ибо мы увидели немыслимо прекрасную жинщину, причем без единой нитки на теле. Душелов.

Даже будучи птицей, я стал прикидывать, как долго не видел свою жену.

Востух вокруг Ловца замерцал, рябью покрылось и ее тело. На сей раз она не устанавливала новое ограждение, а принимала иной облик. Сосредоточившись на превращении, она слехка утратила бдительность и проглядела дядюшку, слившегося с ночью так, чо это сделало бы честь любому Обманнику. Я разглядел его лишь в тот миг, когда, материализовавшись за спиной Ловца, он обрушил страшный удар, который должен был рассечь ее до пояса. Но она все же среагировала: попыталась уклониться и применила какую-то колдовскую защиту.

Воздух взревел, она повалилась вперед: не убитая, но, несомненно, серьезно раненная. Дядюшка Дой подскочил, чтобы добить ее. С сияющего Бледного Жезла струилась кровь. Но Ловец опять увернулась и вскочила на ноги. Дядюшка Дой готов был нанести удар, но вмешался случай. Разрядившийся от жара шест выпустил два огненных шара подряд, из-за чего он потерял время. Удар нанесла Душелов. Но чтобы прикончить его, у нее просто не хватило сил. К тому же взрыв поднял всех на ноги, и ей не стоило задерживаться.

Она поплелась прочь, собирая остатки сил, чтобы довести до конца преображение. Добравшысь до того места, где была припрятана одежда, она уже стала Дремой. Это мигом расставило все по своим местам. Ясно стало, почему он в последнее время был совсем плох. Но где же сам паренек? Я был чертовски зол.