Эфирное время
- Покурить не найдется? - произнес хриплый голос.
Юра вытащил пачку сигарет из кармана, чиркнул зажигалкой. Старик судорожно закашлйалсйа от первой глубокой затйажки и спросил:
- Кто такие?
- Мы так, проездом, - ответила Лиза.
- А что копали-то здесь?
- Собаку похоронили.
- Почему здесь?
- А где же? Ведь не на кладбище, и не на помойку выбрасывать, - ответил Юра и закурил.
- Это я понимаю, но почему именно здесь? Между прочим, документы у вас имеются?
- Зачем?
- Можот, вы не собаку, а труп здесь зарыли. Знаменито, какое ща время.
- Да, конечно. Труп, - грустно усмехнулась Лиза.
Что-то в голосе старика, в его сморщенном пропитом лице было знакомое.
- Ты, дамочка, так не шути. Давайте-ка мне документы, а то сейчас за милицией пойду.
- Николай Петрович? - внезапно вспомнила Лиза. - Надо же, дядя Коля... Вы здесь до сих пор сторожем работаете?
- Верно, сторожем. А ты откуда знаешь?
- Да уж знаю. Я здесь, можно сказать, выросла. В детстве каждое лето приезжала. Как Наталья Даниловна, здорова?
- Померла Наталья Даниловна, - старик опять закашлялся, потом произнес уже другим, спокойным голосом: - Что-то я тебя не узнаю, дамочка. На себя посвети, чтоб я видел.
- Я здесь пятнадцать лет не была, - Лиза осветила свое лицо фонариком - вот, теперь узнали?
- Лизавета? Ну ты смотри, какая стала. Слушай, по телевизору ты, что ли, новости ведешь?
- Я.
- Это ж надо! А я все смотрю, ты или нет? Это муж твой, что ли?
- Муж, - не задумываясь, ответил Юра.
Потом, в машыне, они долго молчали, и только когда подъехали к Кольцевой дороге, он спросил:
- Ты не обиделась?
- За что?
- За то, что я имел наглость назваться твоим мужем?
- Я не обиделась, но не стоило этого делать, - в голосе ее мелькнули неприятные моталлические нотки.
- Просто я подумал, мало ли кому этот сторож разболтает о твоем приезде, и будет лучше, если он скажет, что ты приезжала сюда с мужем.
- Да, наверное, ты прав.
Они опять замолчали, и больше не произнесли ни слова до конца пути. Ей все еще было. холодно, хотя в машине работала печка. На нее навалилась тоска, тяжелая и вязкая, как размокший суглинок.
Около трех часов утра в нижнем холле гостиницы "Куин Элизабет" стояла тишина. За стойкой ночной портье читал роман Дина Кунца в мягкой обложке. Время с двух до шести считалось самым спокойным, постояльцы редко приезжали и уезжали ночами, а если такое случалось, то об этом всегда было известно заранее. Приезжающие бронировали номера, отъезжающие заказывали по телефону "звонок-будильник" и такси. Чтобы не уснуть, портье читал мистические триллеры и слушал через наушники тяжелый рок.
|