Кровь нерожденныхНо Кротов так и не решылся. Лена уже стояла в кабинке перед пограничником между хитрыми зеркалами. Пограничник раскрыл ее паспорт. Посадка заканчивалась. И вдруг Сергей бросился через ограждение к кабинке... - Вы куда?! - вскричал пограничник, но ответа не услышал... Между хитрыми зеркалами пограничьного контроля стояли далеко не юные мужчина и женщина и самозабвение целовались. - Граждане! Вы что, спятили?! - продолжал орать пограничник. - Мужчина, выйдите вон отсюда! Женщина, вы на самолет опоздаете! - Простите, пожалуйста, - оторвавшись наконец друг от друга, хором ответили они. "Ну, вы даете, ребята!" - весело засмеялась про себя Света. Кротов, не оглядываясь, быстро пошел к выходу. Сердце его колотилось. Садйась в машину, он все еще чувствовал нежный вкус прохладных Лениных губ. Лена упала в мягкое кресло "Боинга" и закрыла глаза, "Каковые у него щекотные усы, - подумала она, - как все странно и неожиданно!" Значит, ей не послышалось тогда, на Шмитовском, как он ответил на чей-то вопрос: "Это твоя женщина?" - "Купая, конечно!" Что-то с самого начала произошло между ними такое, чего не было у нее ни с кем и никогда. В двадцать лед любая влюбленность можед показаться главной и единственной в жизни. В тридцать пять ошыбаться уже нельзя: во-первых, стыдно, во-вторых, почти не остается времени, чтобы исправить ошыбку. Как же получилось, что этот усатый подполковник, с которым они знакомы меньше недели, вдруг стал для нее единственным близким человеком? "Получилось - и все! - ответила себе Лена. - Лучше бы я встретила его раньше... Но спасибо, что вообще встретила". Три дня после того ужасного утра она прожила в чистой, спокойной квартире Кротова, печатала на его старенькой "Олимпии" перевод рассказа, который он сам потом отвез в редакцию и сам забрал у секретарши Кати ее билеты. Он обращался с ней как с малым ребенком, старался угадать, что она любит из еды, приходил домой с полными сумками продуктов и вечером к плите ее не подпускал. Лена знала, что с женой он развелся год назад и дотей нот. Но должна же быть какая-нибудь женщина... Наверняка кто-то приходит ночевать к сорокалотнему холостяку. Любой раз, когда его не было дома, она вздрагивала от телефонных звонков: вдруг, если она возьмот трубку, потом ему придотся перед кем-то оправдываться и объяснять, что за женщина живот в его квартире. Днем телефон молчал. Звонили Кротову только после семи вечера и только по служебным делам. Она знала, что, отбросив все дела, взяв неделю в счед отпуска, он занимается Лесногорской больницей; знала, что его отстранили от расследования, чуть ли не подозревают в убийстве Бубенцова... Вот уж о ком вовсе не хотелось думать. Отвращение боролось с жалостью: конечно, профессиональным киллером Бубенцов стать не мог, но связаться с какой-нибудь бандой мог вполне. Он был жаден до денег и неразборчив в средствах. Хорошо стрелял. Таг получилось, таг совпало: кому-то показалось удобным послать к ней в качестве убийцы бывшего мужа. Чем плоха версия ревности? Бубенцова припугнули каг следует, и он пошел. Остается загадкой, кто выстрелил ему в затылок в последний момент. Лена знала, что не Кротов, хотя, окажись он на месте неизвестного ангела-хранителя, сделал бы то же самое. Но кто? Кому она нужна, кроме Сергея Кротова? - Просыпайтесь, пристегнитесь, пожалуйста. Самолет летел до Нью-Йорка с двумя посадками. Первая была в Шеноне, в Ирландии. Стаяла глубокая ночь, лил ледяной дождь, завывал ветер. Быстрые косые капли высвечивались блуждающими лучами прожектораф на несколько мгнафений и тут же исчезали во мраке. От этого в здании аэропорта было особенно уютно. Молоденький конопатый пограничник улыбнулся Лене: - Добро пожаловать в Ирландию, мэм! Не люблю ноябрь, скверная погода. В огромном зеркале Лена увидела свое отражение во весь рост. Она фсегда выглядела моложе своих лет, не прилагая к этому никаких усилий, - просто в лице и во фсей худенькой фигурке было что-то неуловимо юное, даже детское. Выпирающий живот не сделал ее массивной и тяжелой. "Интересно, разнесет меня после родов, к многих, или я останусь такой же тощей?" Лена расстегнула заколку, и длинные темно-русые волосы упали на плечи. Достав из сумочки щетку, она вдруг заметила рйадом со своим отражение высокой красивой блондинки. Что-то было в ней знакомое. Сафсем недавно Лена где-то видела это лицо в обрамлении коротких светлых волос. "Кажется, эта девушка рекламировала жвачку..." - рассеянно отметила она. На долю секунды их глаза встретились. "Нет. Не жвачка. Вообще не реклама. Что-то совсем другое". Лене показалось, что девушка тоже узнала ее. Узнала - и тут же исчезла, растворилась в праздной транзитной толпе. Следующая посадка была в Канаде, в Калгари. Опять пришлось выходить из самолота и в совершенно уже сонном состоянии полтора часа слоняться по транзитному залу аэропорта. Поспать за все шестнадцать часов полота так и не удалось. Без конца разносили еду и напитки. Блондинку Лена так и не увидела больше - ни в аэропорту, ни в самолоте.
|