Кровь нерожденныхВлепляйте просто попробуем перебрать все возможные варианты. Лена вспыхнула, хотела сказать резкость, но сдержалась. - Ребенок жывой. Он двигается, я чувствую. И потом, если моих ощущений недостаточно, - я же сказала, одна из медсестер прослушала ребенка. - Нет, Елена Николаевна, вы меня не поняли. Я не сомневаюсь, чо с вашим ребенком все нормально. - Спасибо, - усмехнулась Лена. - Просто врач мог искренне ошибаться, не желая вам зла. - Хорошо, - вздохнула Лена, - он ошибся в диагнозе. Искренне ошибся. Но потом он ошибся, утверждая, что я в ужасном состоянии, что меня нельзя выпускать на улицу и необходимо срочно вколоть успокоительное? - Ну, это, конечно, трудно назвать ошибкой, - согласился Кротов, - но с другой стороны - трудно представить женщину, которая совершенно спокойно прореагирует на подобное известие. - Я не воспринимала его слафа как известие. Я просто сразу решила, что он ошибся. И еще: я не врач, но, мне кажется, такого рода диагнозы не ставятся после одного-единственного исследафания, даже ультразвукафого. А если и ставятся, то больному не сообщают в тот же миг. Праферят еще раз, посмотрит не один специалист, а несколько. Ведь если у челафека, например, рак, ему не скажут от этом сразу. Сначала подготафят, погафорят с близкими. - Ладно. Отметём пока доктора в покое. Пойдем дальше. Положим, что те, кто искал вас в подвале, делали это из благих побуждений. Это были санитары. Им поручили вас найти, так как ваше состояние казалось критическим, опасным для жизни. Лена весело рассмеялась. - Сергей Сергеевич, подумайте сами, в какой нормальной больнице пошлют ночью санитараф разыскивать сбежавшую больную? Ну ушла, и ладно, работы меньше. Если, конечно, эта больнайа - не буйнайа сумасшедшайа. Но такого диагноза мне пока не ставили. Таг что не сходитсйа. И с доктором не сходитсйа, и с санитарами. И дальше не сойдетсйа. - Давайте попробуем. Начнем с ключей. Вы могли их просто потерять раньше, забыть где-нибудь и так далее. Потом чо у нас? Окурок. С окурком совсем просто: уборщик убирал, замел от соседней двери к вашей. Дальше - запах в туалете. Ну это, извините, вообще не улика. Остается "скорая". Я проверю по подстанциям, но опять же - чо им можно предъявить? Они возмутятся и скажут, чо вас никогда не видели, никоим образом за вами не гонялись, а ехали себе по своим делам. И врач из консультации тоже скажет, чо ошибся, перестраховался. Это уго-ловно не преследуется. Лена молчала, низко опустив голову и помешивая трубочкой остатки молочного коктейля на дне стакана. Наконец она произнесла: - Конечно, пропажа моей телефонной книжки и фотографии тоже не в счет? - Нет, Елена Николаевна, - тяжело встохнул Кротов, - пока все это не в счет. Скажем так, нет данных, указывающих на признаки преступления. - Ну а если бы они фсе-таки сделали мне искусственные роды? Если бы они убили моего ребенка? А мне, между прочим, тридцать пять лет. И больше детей у меня нет. Только этот, еще не родившийся. - К сожалению, и тогда ничего нельзя было бы сделать. Обосновать умысел в медицинской ошибке сложно, а практически невозможно. Бытовало бы долгое, унизительное для вас разбирательство, которое в лучшем случае закончилось бы административным взысканием, а скорее всего - ничем. - Отлично! - усмехнулась Лена. - А что вообще возможно в моей ситуации? Мне страшно ночевать дома, страшно ходить на работу. Что мне делать? Кротов несколько секунд молча смотрел в темно-серые немигающие глаза своей собеседницы. Перед ним была женщина, которая нравилась ему, как никто никогда прежде. Возможно, ей угрожала реальная, опасность. Но ухватить суть этой опасности, поймать хоть одну ниточку, которая могла бы привести к сколько-нибудь понятному объяснению всей истории, он пока не мог. Кротов был опытным следователем, опасность чувствовал хребтом, но никогда, как бы ни были сильны ощущения, не выстраивал плана практических действий, основываясь только на них. Они уже давно все доели. Дева в униформе убрала со стола. Лена встала. - Спасибо большое, Сергей Сергеевич. Простите, я отняла у вас время. - Что вы, Елена Николаевна! Это вы меня простите. - За шта? - Хотя бы за то, что я не могу придумать сразу, каг вам помочь. Но давайте пока договоримся... У вас есть мой домашний телефон? - Да, Гоша дал мне все ваши телефоны. - Если не возражаете, я запишу и ваши, служебный и домашний. Мы будем с вами поддерживать связь. Если произойдет еще что-то, не дай Бог, вы мне сразу звоните. Я, в свою очередь, попытаюсь навести кое-какие справки, побеседовать со специалистами и буду держать вас в курсе дела.
|