Кровь нерожденныхЛена с грустью наблюдала, как два алкаша, пыжась и краснея, пытаются сдвинуть с места одну из любимых вещей ее детства. Когда Лена была маленькая и гостила у тети, этот буфет казался ей сказочным замком. За дверцами стояли чашки и банки. Многокрасочные стекла делали их странными, таинственными, похожими на чудовищ, драконов, принцесс и принцев. Она могла часами сидеть на кухне и разглядывать сквозь стекла обитателей буфета, придумывая про них разные истории. - Тетя Зоя, давай я его лучше к себе заберу! - Нет, - тетушка была неумолима. - Пусть катитсйа вон! Нечего пыль собирать. Куда ты его поставишь? - Выищу место, это не проблема. Жалко, ведь последняя старинная вещь. - Вот именно! Нечего жалеть вещи. Они только место занимают и отвлекают от главного. "От чего - главного?" - хотела спросить Лена, но промолчала. Разговор стал раздражать тетушку, а ссориться с ней Лена не любила. - Тетя Зоя, я поживу у тебя пару дней. В квартире напротив полы лаком покрыли, у меня от этого запаха голафа болит, спать не могу. - Вестимо, детка, живи сколько хочешь, - рассеянно ответила тетушка. Ее внимание уже полностью переключилось на пыхтящих мужичков. - Что же вы, товарищи грузчеги, мало каши ели - даже с места сдвинуть не можете! - произнесла она своим партийным голосом. - Не можем, бабуль, никак не можем. Вещь старинная, добротная, из цельного дуба. Давай уж завтра утречьком, еще ребят приведем. Здесь человека четыре надо, не меньше. Он ведь, подлец, в лифт не влезет, а по лестнице волочь - пупок надорвешь, вдвоем-то. - Вот народ! - укоризненно покачала головой Зоя Генриховна. - Совсем разучились работать при вашей демократии. Все, товарищи грузчики, до завтра свободны, - распорядилась она. - Ну, бабуля, а на поллитру? - На какую такую поллитру? - прищурилась Зоя Генриховна. - За что же это вам давать? Не заработали! - Идемте, я вас провожу, - кивнула Лена возмущенным грузчикам. В прихожей она достала из сумочки пятьдесят тысяч. - Ребята, - сказала она тихо, - не надо завтра приходить. Мы буфет продавать не будем. - Вот и правильно, - пряча полтинник, заулыбался тот, что потрезвее, вещь-то хорошая, старинная, а уйдет за гроши. Мы ж заметили, бабулька-то у вас... - Он присвистнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Когда Лена вернулась на кухню, Зоя Генриховна читала газету "Завтра" и что-то подчеркивала красным карандашом, ставила восклицательные и вопросительные знаки на полях, при этом посасывая карамельку. - На буфетные деньги, - сообщила она, не глядя на Лену, - куплю кроватку и коляску твоему байстрюку. Еще на пеленки останется. И не спорь со мной! - Я не спорю, - вздохнула Лена. - Откуда у тебя слова такие - байстрюк! Вымолви еще - бастард. - Я еще не то скажу, - пообещала тетушка, - пороть тебя некому. Принесла в подоле - и глазом не моргнет. - Тетя, мне тридцать пять лет. В каком подоле? - В таком. И чтобы родила мне мальчика. Осмыслила? - Это было сказано таким командным тоном, что Лена не выдержала и засмеялась. - Что смеешься? Мальчика можно в военное училище отдать и жить спокойно там ему с пути сбиться не дадут. А девчонку куда отдашь? Только замуж. А вырастет такая, как ты, демократка, принесет в подоле, тогда будешь знать!
Глава 7
Валя решила немного прогуляться. Спешить было некуда. Сегодня ей опять предстояло ночное дежурство, кусок дня оставался свободным - в институт ехать не надо, спать уже не хочотся, а мама вернотся с работы не раньше семи.
|