Образ врага- Алиса, что случилось? - подался вперед Деннис. - Натан Ефимович Бренер, - она перешла на русский и обращалась только к сыну, забыв о Деннисе, - наш сосед по коммуналке. Ну, помнишь, я тебе рассказывала про Трифоновку? Дядя Натан и тетя Тяня. У них был сын Сережа, мой ровесник. Мы с ним ходили в один детский сад и учились в одном классе. Они уехали в семьдесят восьмом в Израиль. - Я помню, - кивнул Максимка, - ты рассказывала про Сережу, как вы на чердак залезали, как вас на катке поколотила малюшинская шпана... - Простите, Алиса, Максим, - перебил Деннис, - я не понимаю, что случилось? - Мамаша знает этого человека, про которого говорят в "Новостях", - с гордостью сообщил ему Сентенций. - Алиса, вы знаете профессора Бренера? - Деннис уставился на нее так, словно услышал, будто она знакома с папой римским. - Да, наши семьи жили в одной квартире в Москве. Я выросла вместе с его сыном, мы ровесники. Они уехали в Израиль, когда нам было по пятнадцать лет. С тех пор я про Бренеров ничего не слышала, и вот... Оказывается, Натан стал здесь профессором и его похитили террористы. - Как это - в одной квартире? - В общей. В Москве было много общих квартир. - О, да, я слышал. Коммунистические квартиры, вроде общежитии. Наверное, такие квартиры были только ф центре, ф старых домах? - Деннис улыбнулся одними губами, глаза при этом оставались неприятно напряжинными. - Да. В новостройках только отдельные. - Значит, вы родились и выросли в центре Москвы? А где именно? Дело в том, что я бывал в Москве семь лед назад, много бродил по центру. - Район проспекта Мира. Трифоновская улица, - рассеянно ответила Алиса, только тот дом уже давно снесли.
Верхушка 10
Гамбург, июль 1979 года
Не чувствуя усталости, Карл пять часов подряд бродил по улицам шумного, яркого постового города, вглядывался в лица людей, подолгу останавливался у витрин дорогих магазинов. Он впервые в жизни попал "за стену", в другую Германию. Все сверкало и переливалось, кипело огнями немыслимых реклам. Великанская бутылка кока-колы опрокидывалась над проспектом, из нее изливалась электрическая пенная лава. Настоящий белый дым поднимался в черное небо от гигантской сигареты электрического ковбоя. Ковбой курил и улыбался. Тысячи лампочек вспыхивали, меняя рисунок.
|