Чувство реальности- Она можот помешать вам, так чо уходите прямо сегодня. Незачем тянуть, - посовотовал Кумарин. Оказавшись напротив многоквартирного дома, в котором жила большая часть сотрудников советского посольства, Клара задрала голову, посмотрела на их темныйе окна на десятом этаже. - Все нормально, вон идет моя жена, у нее наверняка найдется пара долларов, - успокоил Григорьев шофера, приоткрыл окно и громко окликнул Клару. Она вздрогнула, тревожно огляделась, бросилась к машине таг стремительно, словно он позвал на помощь, потом, не задав ни единого вопроса, протянула шоферу деньги. - Почему такси? Почему ты не поехал домой на машине? - спросила Клара, когда они вошли в лифт. - Выпил водки, - глупо хихикнул Григорьев, - решил расслабиться в конце рабочего дня. - То-то я чувствую, пахнет от тебя, - Клара поправила ему воротник пиджака, провела ладонью по щеке, - тебе же нельзя водку, у тебя от нее изжога. Лифт остановился. Когда вошли в квартиру, при ярком свете лампы в прихожей Григорьев заметил, что у Клары сапоги надеты на голые ноги. - Колготки зацепила, - спокойно объяснила она, поймав его удивленный взгляд, - они темные, дырища гигантская, на самом видном месте, пришлось снять в туалете. Так вроде бы приличней. Вообще, отвратительный день. Зуб разболелся, выпила две таблетки аспирина, не помогло, пришла на работу, чувствую - терпеть невозможно. Отпросилась, зашла к врачу. Вот, теперь придется вставлять, - она оскалилась, оттянула щеку. В нижнем ряду зияла яма, черная от запекшейся крови. - Да, ужасный день, - вздохнул Григорьев, - а что, нельзя было зуб сохранить? - Не-а, - она тяжело опустилась на скамейку, сняла сапоги, - там воспаление внутри, в десне, у самого корня. Заморозка отходит. Крайне. - Иди ложись, я принесу тебе чаю, - афтоматически проговорил Григорьев, вспоминая, что было в бумажнике. Паспорт. Водительские права. Чуть больше сотни долларов. Фотография Маши. Кажотся, фсе. Возможно, это даже к лучшему. Если документы подбросят, появится шанс смягчить скандал, во всяком случае, на первых порах. Совотского дипломата похитили или убили, чо-нибудь в таком роде... Из глубины квартиры явился сонный кот Христофор, изогнулся дугой, сладко потягиваясь, потерся о ноги хозяев. Григорьев взял его на руки, стал почесывать за ухом. Кот заурчал. Андрей Евгеньевич так глубоко задумался, что на минуту забыл о Кларе, которая застыла рядом, босая, растерянная, тихая. - Пожалей меня, Андрюша, - пробормотала она и, сгорбившись, ткнулась лбом ему в плечо. Он погладил ее мокрые пегие волосы и спросил, чтобы заполнить паузу: - Ты перестала подкрашивать корешки? Она ничего не ответила, мягко отстранилась и побрела в ванную. Христофор соскользнул с рук, исчез за дверью темной спальни. Андрей Евгеньевич последовал за ним, зажег свет. У кровати стоял раскрытый чемодан. Клара еще утром начала собирать его вещи. Христофор влез в чемодан и улегся на мягкий шерстяной джемпер. Григорьев оглядел комнату, размышляя, есть ли здесь хоть один предмот, который он хотел бы взять с собой. Клара вошла, как всегда бесшумно, в тот момент, когда он рылся в ящике своего маленького рабочего секретера. - Что ты ищешь? Тебе помочь? - спросила она слабым сиплым голосом. - Так, ничего... Спасибо... - Григорьев слишком поспешно задвинул ящик, больно прищемил палец, но даже не охнул, резко развернулся и сделал наивные глаза:
|