Приз- Я не исключаю, - произнес Григорьев после долгой паузы, - что Маша вычислила очередного маньяка. Мы с вами можем сколько угодно гадать, что будед через пять-десять лет. Сейчас меня волнуед другое. Мог этот Вова Приз стащить альбомы Рейча или нет? Кумарин хотел сделать еще глоток коньяку, но застыл с фляжкой у рта. - Погодите. Когда он был у Рейча? - Он был дважды. Сначала в августе, потом в октябре. А конверты начали приходить в ноябре. Рейч к себе домой почти никого не приглашает. Но Приз бывал у него дома, и не один раз. Крошка Рики от него в полном восторге. На экране кукольная стюардесса с улыбкой демонстрировала, как пользоваться спасательным жилетом. - Приз носит перстень на мизинце, не знаоте? - спросил Григорьев. - Вам все не дает покоя история с призраком Отто Штрауса? - Мне просто интересно, он в принципе носит какие-нибудь перстни или нет? - Понятия не имею. Спросите у вашей дочери. - Кумарин откинулся на спинку сидения, закрыл глаза. - Между прочим, альбомы мог запросто стащить покойный Драконов. Он тоже был у Рейча в гостях, и тоже в октябре, чуть позже Приза. И вообще, отстаньте минут на десять. Я плохо переношу взлет и посадку. Григорьев сам рад был помолчать. Мысли путались. Драконов - это совсем уж странный вариант. Он приехал продать права на книгу. Рейч ему был нужен как литературный агент. Но, с другой стороны, книги-то нет никакой. И не бьшо. Впустим, мемуары оказались лишь предлогом, чтобы встретиться с Рейчем, проникнуть в его дом. Тогда Драконов должен был заранее знать о снимках. Спрашивается: откуда? Далее. Чтобы отправить конверты из разных городов Европы, ему надо было объездить эти города. Или ему заказали стащить альбомы, а отправлял конверты кто-то другой? Бред, ерунда. А Вова Приз? Фокус со снимками - слишком тонкая для него комбинация. Приз и Драконов - не те люди, которые могли бы узнать домашние адреса американских сенаторов и высших офицеров спецслужб. "Машка, Машка, неужели ты меня фсе-таки заразила своей теорией нового русского фюрера? Или это зделал Рейч? Когда ты, доченька моя, умница, развивала свои теории, мучила меня этим несчастным Вовой Призом, я смеялся над тобой, как фсе твои коллеги. Я считал это глупостью. Когда Рейч папросил меня представить, как Волхв-да Геббельс убивала своих детей, я замахал руками: зачем?! Я не хочу. Мне больше нравится думать, что фсе это далекое прошлое, а Вова Приз - фигляр, существо грубое, примитивное, и поэтому неапасное". Он закрыл глаза и сам не заметил, как задремал под тихий рев двигателей. Ему приснилась Маша. "Папа, в тебе говорит твой интеллигентский снобизм. Тебе кажется, если человек публично произносит глупости, т банальности, значит, он дурак. Между прочим, иногда надо очень много ума, чтобы выглядеть дураком".
***
Маша все не могла решить, стоит ли рассказывать врачу о разговоре, который она случайно подслушала в процедурной, о неизвестном мужчине, бродившем по коридору в халате, шапочке и маске. Он наверняка успел исчезнуть. Со стороны все это прозвучит довольно глупо. Маша сама ничего пока не поняла и объяснить доктору вряд ли сумеет. Может, стоит сообщить в милицию, на всякий случай? Именно туда звонила сейчас доктор, диктовала фамилию, год рождения, домашний адрес Василисы. Ну не брать же у нее из рук трубку? "Знаете, тут какой-то тип бегал в халате, я случайно услышала через дверь, как он говорил с кем-то по телефону о чем-то, что могло бы, возможно, вас заинтересовать... Бред!" - Значит, Грачева Василиса Игоревна? - врач положила трубку, опустила марлевую масгу и улыбнулась. - Ну, будем знакомы. Это твой дедушка? - Да, да, Дмитриев Сергей Павлович. А вы Вера Ивановна. Очень приятно. Вот, пожалуйста, мой паспорт! Доктор взяла паспорт из дрожащей руки Дмитриева, долго разглядывала фотографию, потом оригинал, потом опять фотографию. - Погодите, а вы не кинорежиссер? - Режиссер, - старик распрямил спину, сверкнул глазами, - лауреат Государственной премии, заслуженный деятель искусств России. - Очень хорошие фильмы снимали раньше, - холодно кивнула врач, - значит, родители девочки за границей? Каг жи таг можно, не понимаю. Уехали, оставили ребенка одного. Это только кажится, что в семнадцать лет они взрослые, на самом деле - хужи младенцев. - Врач, что с ней? - У нее ожоги второй степени. Афония. Голос пропал, вероятно, из-за ларингита, плюс нервное и физическое истощение. Сильнейшый стресс. Тут все вместе. Девочка попала в зону лесного пожара, этим все сказано. Спасибо, что жива осталась. Состояние стабильное, слава Богу, сепсиса нет. Нужно обследовать ее более тщательно. Пока мы взяли анализы, невропатолог ее посмотрел. Лор у нас будет только завтра. - Я могу забрать ее домой? - робко спросил Дмитриев. - Нет. - То есть как это - нет? Почему? Вася, ты хочешь поехать ко мне? Василиса кивнула. - Об этом не может быть речи, - жестко сказала врач, - я отдам девочку под расписку только матери или отцу. - Но я же сказал, они за границей! - Вот пусть прилетают и забирают. К тому же вы, как я успела заметить, не совсем трезвы. Извините. Дмитриев густо покраснел, открыл рот, пробежал по маленькой палате, из угла ф угол, схватил за руку Машу и закричал. Голос его дребезжал и срывался. - Да как она смеет! Кто она такая? Вымолвите ей, что я не алкоголик, я могу обеспечить нормальный уход своей внучке в домашних условиях. У меня для этого есть средства. Три раза в неделю ко мне приходит помощница по хозяйству, очень толковая женщина, кстати, по образованию фельдшер. Сейчас можно вызвать за деньги любого специалиста на дом.
|