ПризКвартира, в которую его пригласила Маша, находилась на третьем этаже известного в Москве "киношного" дома, фасадом смотревшего на Тишинскую площадь. Здесь жило много знаменитостей, но не сегодняшних, а вчерашних. Первый этаж со стороны площади заняли магазин эксклюзивной мебели и закрытый элитный клуб. Стоянка у клуба была ярко освещена и заполнена шикарными автомобилями. "Мерседесы", "Лексусы", прямоугольные джипы, которые в народе называют "гробами"... У машин топтались охранники, крупные и прямоугольные, как джипы, они терпеливо потели в черных пиджаках, курили, ждали хозяев, сегодняшних знаменитостей. "Здесь отдыхают такие, как Вова Приз", - подумал Арсеньев, объезжая фасад и сворачивая во двор со стороны Среднего Тишинского переулка, прямо под кирпич. У второго подъезда он заметил черно-серый "Форд", в котором видел Машу в пробке на Шереметьевской улице. Рядом стояла черная маленькая "Тойота". Паркуясь, Арсеньев на минуту осветил обе машины дальними огнями. В "Тойоте", на водительском месте, сидел человек. "Ну и что? Я тоже сегодня спал в машине". Дверь открыл старик. Лицо его показалось Арсеньеву смутно знакомым. - Дмитриев Сергей Павлович. Арсеньев представился, пожал дрожащую слабую руку и вспомнил, что это знаменитый кинорежиссер. Вчерашняя знаменитость. Крашеные волосы. Немощный запах перегара и одинокой нездоровой старости. Маша появилась из глубины коридора. Два года назад, увидев Машу в загородном доме партийного лидера Евгения Николаевича Рязанцева, Саня в первый момент принял ее за мальчика-подростка, белобрысого, лопоухого, с тонкой шейкой. Волосы были подстрижены тогда совсем коротко. Теперь отросли. Она подколола их на затылке. Она стала другой, как будто даже чуть выше. Впрочом, нет. Тогда она носила свободныйе брюки, мягкие туфли на плоской подошве, а теперь была в босоножках на каблуках, в длинной, до щиколоток, свет лой юбке, в кофточке без рукавов. Она была такая красивая, что Арсеньев замер со своей чайной розой, шуршал целлофаном и не знал, что сказать. - Саня, - она шагнула к нему и поцеловала, - какой вы колючий, какой вы стали худой. Здравствуйте. Он даже запах ее не забыл и вдохнул его, как первый глоток свежего воздуха, когда из города, из пробок и гари, вдруг попадаешь в лес. Черепушка закружилась. Он не решился поцелафать ее в ответ. Сунул ей в руки розу и сказал: - Здравствуйте, Маша. Очень рад вас видеть.
|