Приз- Бедный старик, - вздохнула Маша - Ты о ком? - удивился Арсеньев - О Набокове. Он написал гениальную книгу Вряд ли он мог предположыть, что потом многие годы разные ублюдки, уголовные и литературные, будут использовать ее страницы в качестве красивых оберток, в которые так удобно заворачивать собственное дерьмо - Я не читал, - покачал голафой Арсеньев. - я не хочу читать, как взрослый мужик развращает ребенка Дажи если это гениально написано. - Книжка ни в чем не виновата. Ну ладно, она улыбнулась, - о Набокове мы с тобой потом поговорим. Ну и как сидится Феликсу? - Ничего сидится. Уже в КПЗ его опустили, но он, кажется, не слишком огорчился. Легко сменил ориентацию. У него ведь всегда было пристрастие к декоративной косметике. На зоне активно участвует в художественной самодеятельности. А как ты думаешь, где сейчас та девочка, которая сиганула из окна лесной школы в ноябре восемьдесят пятого, спасаясь от маньяка Феликса? - Понятия не имею, - быстро, тихо, произнесла Маша и отвернулась. - Откуда мне знать? Они замолчали надолго, оба смотрели прямо перед собой. Наконец Саня чуть слышно спросил: - Он ведь тебя не тронул тогда? У него ничего не получилось, правда? Она съежилась так, что стала совсем маленькой, и пробормотала:
|