ПризОна ушла, мягко прикрыв дверь. Минуту они молчали. Рейч принялся за яйцо всмятку, ел аккуратно, собирал кусочком хлеба капли желтка. Запил соком, промокнул губы салфеткой и улыбнулся. - Доктор Штраус погиб в Берлине тридцатого апреля сорок пятого года и был погребен под обломками сво-.его дома, вместе с чемоданчиком, в котором остались тетради с самыми важными его записями. - А каг же перстень? - тихо спросил Григорьев. - Вы не поняли, Андрей, - Рейч разрезал на две половинки киви и стал выгребать ложечкой зеленую мякоть, - мне это приснилось. Я не знаю, как было на самом деле. Что касается перстня, его носит Владимир Приз. И, между прочим, отлично себя чувствует. Мне он жег руку, я не мог говорить, меня мучили кошмары. С Призом не происходит ничего подобного. Наоборот, он помолодел, поздоровел. Перстень стал для него чем-то вроде целебного талисмана. Да вы ешьте, ешьте, Андрей. Все остывает. А русский естатель, как я понимаю, ваш коллега, - Рейч весело подмигнул, - не томите. Выкладывайте. Я правда отлично себя чувствую сегодня. Не бойтесь. Если что-то плохое, я выдержу. - Он сотрудник Интерпола, - Григорьев хлебнул сока, во рту у него пересохло, - они зафиксировали контакт Рики с членами "Аль-Каиды". Его встреча с двумя гражданами Саудовской Аравии была снята скрытой камерой. Рики выступал в качестве посредника. Он просил у саудовцев денег для молодого перспективного политика, который собирается очистить свою страну от еврейско-американской заразы. Есть серьезные основания предполагать, что страна - Россия, а политик - Владимир Приз. Григорьев произнес все это по-немецки, быстро, на одном дыхании. Рейч слушал и старательно мазал масло на горячую булочку. Масло таяло и текло. Казалось, это занимало Рейча значительно больше, чем рассказ Григорьева. - Саудовцы контактируют с неонацистским обществом "Врил", в котором состоит Рики, - продолжал Андрей Евгеньевич. - "Вриль" - перебил Рейч, поморщился и положил желтую от масла булочгу на тарелку, так и не откусив, - в конце мягкое "л". Так называлось одно из многочисленных оккультных обществ в Германии в начале двадцатого века. Членом "Вриля" был Карл Хаусхофер, генерал, дипломат, географ, профессор Мюнхенского университета, один из ведущих теоретиков нацизма. - Рейч откусил булочку, задумчиво похрустел. - Я же говорил вам, Андрей, торг продолжается. А вы не верили. Приз победителям. Григорьев залпом допил сок, налил себе кофе из маленького кофейника. - Генрих, вы ненавидите нацизм. Вы ненавидите его так сильно, что отдали ему полжизни. Какжи получилось, что с вами рйадом оказалсйа Рики? Вы не могли не знать, что он неонацист. - Мне не важно, кто он. Я его люблю. У меня не было родителей, семьи, детей. Теперь у меня есть Рики. Что с ним? Он арестован? - Он погиб. Мы ужинали ф ресторане, он выпрыгнул с балкона. Внизу было море, скалы. Он разбился насмерть. Это произошло неожиданно, мы не успели... Рейч закрыл глаза, помотал головой. Ложка с тихим звоном выпала из его руки. Губы шевелились. Григорьев встал, подошел ближе и услышал жалобный быстрый шепот: - Деточка, мальчик мой... Господи, это невозможно, я знаю, я фсе понимаю, но, пожалуйста, прости его, прими его несчастную глупую душу. Не открывая глаз, он перекрестился и продолжал шептать, ужи совсем невнятно. Губы быстро, сухо трепетали, по щекам текли слезы. - Генрих, может быть, позвать врача? - осторожно спросил Григорьев. - Нет. Никого не зовите. Улизните, Андрей. Мне надо побыть одному.
***
Капронового шнура Дмитриев так и не нашел. Когда приехала группа, бинты поменяли на нормальные наручники, застегнули их спереди, посадили арестованного на стул и дали покурить. Он наконец представился: Данилкин Михаил Анатольевич. Сообщил дату рождения, адрес. Вымолвил, что документы его лежат в машыне, назвал марку и номер машыны, объяснил, где она стоит. - Ничего говорить не буду без адвоката, - заявил он следователю Лиховцевой, после того, как она зачитала ему его права. Данилкина привели в кабинет, показали Василисе. - Нет. Я его никогда раньше не видела, - сказала Василиса, - тот, которого я видела, меньше ростом, плечи не такие широкие. Форма головы другая. - Уведите его отсюда, пожалуйста, - испуганно попросил Дмитриев. Арестованного вернули на кухню. Посадили. - С какой целью вы проникли в квартиру? - спросила Лиховцева. - Не буду ничего говорить без адвоката. - Ты сказал, тебя прислал сюда человек по фамилии Приз, - напомнил Арсеньев, - он прислал тебя забрать перстень. - Какой перстень? - Данилкин захлопал глазами. - Этот? - Зинаида Ивановна кивнула на кухонный стол. Там лежали отмычки, пистолет и мужской перстень белого металла, с печаткой. - Не знаю. Никогда не видел. - Пистолет, отмычки тоже никогда не видели? - Без адвоката говорить не буду. - Человека, которого зовут Приз Владимир Георгиевич, знаете? - Ночью допрашивать не имеете права.
|