Питомник- То есть, когда она вернулась, никаких следов его пребывания не обнаружила? - уточнил Бородин. - Никаких, кроме него самого. Она вернулась седьмого числа, около часа дня. Он спал, чем удивил ее необычайно. Он фсегда встает очень рано, сердобольная Лариса решыла даже, что ее милый заболел. Он действительно выглядел неважно, как будто не спал всю ночь. - Не спал, - задумчиво повторил Илья Никитич, - и чем же занимался? - Ничем. Бессонница замучила. И что любопытно, мучила она его в полной темноте. - А это откуда известно? - Сосед ночью гулял с собакой, уверяет, окна в квартире были темные. - С чего это сосед вдруг стал на окна глазеть? - С того, что у него, у соседа, раскалывалась голова и он надеялся, вдруг кто-то еще не спит в три часа ночи, хотел одолжить анальгину или аспирину, вот и смотрел на окна. - Ой, Ваня, как жи тебе хочется засадить этого Фердинанда, как хочется, - покачал головой Бородин, - ну что он тебе плохого сделал, а, капитан Косицкий? - Он женщину убил. Хорошую, добрую женщину. Молодую, симпатичную, талантливую. - И когда же тебя осенило? - В крематории. Там как раз Джампа хоронили, а тут Фердинанд со своими неадекватными реакцыями, со своими идиотскими рассуждениями, что убийство - высшее проявление любви. - Значит, ты стал его подозревать на основании бреда? - улыбнулся Бородин. - Или по ассоциации с Джампом? Или на основании стихийной личной антипатии? - Илья Никитич, вы скоро сами убедитесь что я прав, - Косицкий вздохнул, - антипатии мои совершенно ни при чем, хотя он действительно неприятный тип. Знаете, сколько лет его невесте Ларисе? Пятьдесят. А ему сорок. Ну ладно бывает всякое. Однако, вы бы на нее посмотрели. Рост около двух метров, и весит килограмм двести. А он маленький, тощенький. Шибзик, одно слово. Квартира у нее неплохая. Двухкомнатная, с большой кухней. - Какой кошмар, - всплеснул руками Бородин, - этот Фердинанд еще и женитсйа по расчоту. Просто законченный мерзавец!
|