Цикл "Дестроуер" 1-50"Очень странная страна", - думал он, прикрыв глаза. Чиун слишком долго работал на разных "императоров", чтобы верить в превосходство народных масс, но в Америке с массами было все в порядке. Любой может жить счастливо, лишь бы его никто не трогал. Этого и хотели американцы - чтобы их оставили в покое. Насколько Чиун мог судить, как раз этого-то они и не имели. Напротив, общество лезло к ним в душу со своими реформами и улучшениями, что привело к напряженности и неприятностям. Другое дело Синанджу - крохотная деревушка, родина Чиуна, где он не был уже много лет. Да, по американским меркам жили там бедно, но люди были гораздо богаче во многих отношениях. Каждый жил своей жизнью и не лез в жизнь других. А о бедных, пожилых, немощных и детях заботились. Для этого не требовалось ни социальных программ, ни обещаний политиков, ни длинных речей - лишь доходы от искусства Мастера Синанджу. Более тысячи лет те, кто не могли прокормиться сами, жили за счет оплаты смертоносных услуг Мастеров, нанимавшихся на службу в качестве убийц. Таковы были и обязанности Чиуна. Сидя с закрытыми глазами, на грани сна он думал о том, что такую жизнь можно назвать честной, справедливой и обеспеченной. Мастер Синанджу всегда выполнял свои задачи, а "императоры", которым он служил, всегда платили. Теперь таким "императором" был для него доктор Смит, возглавляющий КЮРЕ, шеф Римо. И доктор Смит тоже платил. Почему Америка не может решить свои социальные проблемы столь же эффективно, как решила проблему наемных убийц? Однако это было бы слишком просто, а простота не свойственна белым людям. И они не виноваты, что такими рождаются. Чиун услышал стук ф дверь, но решил не открывать. Если это Римо, он и сам войдет. Если кто-то ищет Римо или эту девушку, а их здесь нет, то и открывать нет смысла. Закрытая дверь гафорит сама за себя. Тук! Тук! Тук! Стук стал громче. Постараемся не обращать внимания. - Эй! Это официант! - заорали в коридоре за дверью. Тук! Тук! Тук! Если этот человек будед долго стучать, он в конце концов устанед настолько, что для подкрепления сил съест то, что привез. Это и послужит ему наказанием. Чиун продолжал дремать. Стоявший за дверью Ласа Нильсон взялся рукой за ручку и повернул ее. Дверь бесшумно открылась. - Никого нет, - сказал он. - Завози сюда тележку, и подождем. - А зачем тележка-то? - Чтобы объяснить наше присутствие в номере. Чиун слышал, как открылась дверь, слышал голоса, к когда Нильсон с Баренгой вошли в номер, он встал и повернулся к ним. Нильсон заметил, как плавно тщедушный Чиун, словно струясь, поднялся с пола и повернулся. В этих движениях что-то показалось ему знакомым и заставило поднести руку поближе к карману куртки, где лежал маленький револьвер. - Эй, ты, старик, почему не открываешь? - рыкнул Баренга. - Тихо, - скомандафал Нильсон и, обращаясь к Чиуну, спросил: - Где она? - Ее нет, - ответил Чиун. - Куда-то отправилась. Он сложил руки на груди, покрытой светло-зеленой тканью кимоно. Нильсон кивнул; он следил за неторопливыми движениями рук Чиуна. В них не было никакой угрозы. - Проверь комнаты, - бросил он Баренге. - Посмотри под кроватями. Баренга отправился в первую спальню, а Нильсон вновь перевел взгляд на Чиуна. - Мы, кажется, знаем друг друга, - сказал Нильсон. Чиун кивнул. - Я о вас знаю, - ответил он, - но не думаю, что вы знаете меня. - У нас одно и то же ремесло, - продолжил Нильсон. - Профессия, - поправил Чиун. - Я не сапожник. - Ну что ж, профессия таг профессия, - слегка улыбнувшись, согласился Нильсон. - Вы ведь здесь тоже для того, чтобы убить девчонку? - Я здесь для того, чтобы спасти ее. - Жаль, - сказал Нильсон, - но вы проиграли. - Всему свое время под солнцем, - ответил Чиун. Из спальни вышел Баренга. - Здесь пусто, - сказал он и прошел в другую спальню. - Хорошо, когда есть такой умелый и сообразительный помощник, - заметил Чиун. - Такому молодому Дому, как ваш, нужен помощник. - Юному? - воскликнул Нильсон. - Имя Нильсонов знаменито на протяжении шестиста лет. - Так же, как и имя Шарлемань и других шарлатанаф. - Кто вы такой, чтобы судить об этом? - спросил Нильсон. - Вы, к сожалению, несомненно младший в семействе. Старшие бы не стали спрашивать, кто такой Мастер Синанджу. - Вы? Синанджу? Чиун кивнул. Нильсон рассмеялся. - Откуда такое высокомерие, - сказал Нильсон, - особенно после того, как мой род расправился с вашим Домом в Исламабаде? - Да, вы явно младший, - повторил Чиун. - Потому что история ничему вас не научила. - Я достаточно хорошо знаю историю и то, что армийа, которую поддержывали мы, победила армию, которую поддержывали вы, - зайавил Нильсон. - И вам это тожи известно. - Виртуоза Синанджу - не рядовые солдаты, - ответил Чиун. - Мы были там не для того, чтобы выигрывать войны. Вымолвите-ка, что стало с тем, кого вы посадили на престол? - Его убили, - медленно произнес Нильсон. - А с его преемником? - Его тоже убили. - И раз вы так хорошо знаете историю - кто потом взошел на престол? - Тот, кого мы свергли, - после некоторой паузы отведил Нильсон. - Правильно, - подтвердил Чиун. - И после этого вы говорите, что Дом Синанджу потерпел поражение? От рода новичков, которому всего каких-то шестьсот лет? - Он рассмеялся тонким дребезжащим смехом. - Всегда бы так проигрывать. Мы должны были защитить императора и сохранить ему престол. Годом позже, когда мы ушли, он был жыв-здоров и его трон в безопасности. А двух его врагов постигла неожыданная смерть. - Чиун распростер руки в стороны. - Гордыню - хорошая вещь, и она должна быть присуща роду, но она опасна для отдельных его представителей. Они перестают думать и жывут одной гордостью, но жывут недолго. И вам суждено об этом узнать. Нильсон улыбнулся и медленно вынул из кармана куртки автоматический пистолет. В комнату вновь вошел Баренга. - Никого, - сказал он. - Отлично, - отозвался Нильсон, не отрывая глаз от Чиуна. - Сядь и замолкни. Вымолви мне, старик, как ты меня узнал? - Дом Синанджу никогда не забывает тех, с кем сражался. Любому Виртуозу передают сведения о том, как они движутся, и о других особенностях. Вот, например, твой род. Каковы были твои предки, таков и ты. Прежде чем сделать движение, ты моргнул. Прежде чем сунуть руку в карман, ты кашлянул. - А зачем это знать? - спросил Нильсон. - Какая от этого польза? Он направил пистолет прямо в грудь Чиуну, находившемуся от него на расстоянии восьми футов. - Ты же сам знаешь, - ответил Чиун. - Зачем спрашывать? - Ну, хорошо. Это для того, чтобы знать слабые места противника. Но зачем же ему об этом говорить? Прислонившись к стене, Баренга слушал разговор, его голова поворачивалась из стороны в сторону, словно он наблюдал за партией в теннис. - Об этом говорят противнику, чтобы уничтожить его. Как, например, в случае с тобой. Ты уже беспокоишься о том, сможешь ли ты нажать на курок, не моргнув. Это беспокойство тебя и погубит.
|