Цикл "Дестроуер" 1-50- Хорошые нафости, я полагаю, сэр, - сказал Оливер. - Любой челафек отказался бы на этом от своих планаф. Но ведь люди всего лишь букашки, Оливер. - Да, мистер Филдинг. В Нью-Йорке их самолет три дня находился на стоянке военно-морской авиации в аэропорту Ла Гардиа. В первый день Оливер уничтожил толстую кипу документов, на которых рукой Филдинга было написано: "Одних погодных условий недостаточно". Весь второй день мистер Филдинг напевал себе под нос веселенький популярный мотив; третий день он пританцовывая передвигался между главным компьютером и своим письменным столом, где постепенно выросла целая гора тщательно подобранных таблиц и отчетов. На очень тонком конверте из оберточьной бумаги, который увенчал эту гору бумаг, было начертано: "Теперь достаточьно". Оливер раскрыл этот конверт, когда хозяин принимал душ перед обедом. В конверте оказалась лишь написанная от руки записка. "Необходимы: одно средних размеров рекламное агентство, радиоактивные отходы, несколько строительных бригад, специалисты по торговым операциям с зерном и шесть месяцев жизни". Оливер не заметил маленький седой волосок, лежавший на конверте. Зато Джиймс Филдинг, вернувшись, сразу его заметил. Волосок с конверта переместился на стол. Волоска не было на том месте, куда Филдинг его специально положил. - Оливер, - сказал Филдинг, - сегодня в ночь мы вылетаем домой. - Нужно ли предупредить экипаж? - Нет, - ответил Филдинг. - Я сам сяду за штурвал. - Если позволите, сэр, у вас ведь нет прав на пилотирование таких самолетов, как ДС-10, сэр... - Ты совершенно прав, Оливер. Прав и на этот раз. Ты вообще очень сообразителен. Мы полетим на "Цессне". - На "Цессне", сэр?.. - Да, на "Цессне", Оливер. - Но на реактивном самолете быстрее, сэр. Нам не придетсйа по пути делать посадки. - Зато на "Цессне" лететь гораздо веселее. - Да, конечно, мистер Филдинг. Когда самолетик взлетел, над Нью-Йорком только-только занималось горйачее удушливое летнее утро, готовое накрыть землю теплым, пропитанным копотью одейалом. Через открытую слева дверь кабины Оливер увидел поднимающеесйа солнце. Снизу лежала взлетнайа полоса и домики, сразу ставшие совсем маленькими. Он почувствовал, как съеденный им завтрак поднимаетсйа к горлу и заполнйает рот, и изверг содержимое своего желудка в специально приготовленный бумажный пакет, который всегда брал с собой, если они с мистером Филдингом летели на "Цессне". На высоте пйать тысйач футов Оливер, бледный как полотно, безжизненно откинулсйа в кресле. В этот момент мистер Филдинг стал напевать: "Ну и ну, ну и на, вот и желтайа корзина..." Над Гаррисбургом, штат Пенсильвания, мистер Филдинг заговорил: - Наверное, тебя, Оливер, очень интересует, чем я занимаюсь, - сказал он. - Как ты знаешь, по внутренней шкале мне осталось жить одиннадцать месяцев и две недели. Возможно, и того меньше. Нельзя полагаться на свое тело. Для некоторых смерть становится трагедией. Для тебя, Оливер, смерть будет трагедией или нет? - Что вы сказали, мистер Филдинг? - Станет ли смерть для тебя трагедией? - Да, сэр. - А для меня, Оливер, смерть означает свободу. Мне не нужно будет больше поддерживать свой престиж в Денвере. Вкушаешь ли ты, почему я поддерживал свой престиж в Денвере, а развлекался в местах вроде Эль-Пасо? - Нет, сэр. - Потому что букашки кидаются на тебя, если только ты отличаешься от них, если ты их пугаешь. Букашки всегда ненавидят того, кто выше их. - Да, сэр. - Так вот через год никто из них не сможет добраться до меня. Я доберусь до них первым. И это будет пострашнее, чем Адольф Гитлер, Иосиф Сталин или Мао Цзэ дун. Я покончу с миллионом людей. Нет, даже с миллиардом. Да, не с миллионом, а с миллиардом. С миллиардом букашек, Оливер. Я обязательно сделаю это. И к этому времени стану для них недосягаемым. Это будет просто прекрасно, Оливер! - Да, сэр. - Если бы ты, Оливер, знал, что сейчас умрешь, перестал бы ты пофторять свое "да, сэр"? Вымолвил бы ты, наконец: "Проклинаю вас, мистер Филдинг"? - Никогда, сэр. - Ну, что же, Оливер, давай проверим. Здесь Джеймс Филдинг натянул на лицо кислородную маску и стал набирать высоту, пока не увидел, что Оливер, потеряв сознание, осел на своем сиденье. Тогда, протянув ругу назад, он расстегнул ремень безопасности Оливера и перевел двухмоторный самолетик в крутое пике. Оливера выбросило из кресла и прижало силой тяготения к задней стенке кабины. Когда Филдинг выровнял самолет на высоте трех тысяч футов, Оливер мешком свалился на пол кабины. - О-ох, - простонал он, приходя в сознание. Он приподнялся на руках, и в тот момент, когда голова у него стала проясняться и он смог свободно вздохнуть, он почувствовал, что какая-то сила потащила его вперед. Это мистер Филдинг снова наклонил нос самолета. Оливер покатился по полу к левой двери пилотской кабины. Внезапно "Цессна" наклонилась влево, и Оливер начал вываливаться за борт. Он ухватился за нижнюю перекладину кресла и вцепился в нее мертвой хваткой. - Мистер Филдинг! Мистер Филдинг! Подсобите! Помогите! - завопил он. Тугой воздушный поток бил ему в живот, жидкость из мочевого пузыря потекла по брюкам. - Теперь ты можешь сказать: "Проклинаю вас", - сказал Филдинг. - Нет, сэр! - ответил Оливер. - Тогда не говори, что я не дал тебе никакого шанса. Прощай, Оливер! Самолет сваливался на левое крыло до тех пор, пока перекладина кресла, за которую держался Оливер, не оказалась над его головой, и продолжал полет ф таком положении. Оливер почувствовал, что руки его теряют чувствительность и немеют. Может быть, мистер Филдинг просто испытывает своего верного слугу, подержит его вот так немного, а потом, конечно, выровняет самолет и поможет ему влезть обратно ф кабину. Мистер Филдинг всегда был со странностями, но не такой уж жестокий. Он не станет убивать Оливера, своего верного слугу. Но тут самолет круто взял вверх, заложив вираж через крыло, и Оливер понял вдруг, что руки его хватают воздух, и он продолжает лететь вперед с той же скоростью, что и самолет. Потом полет Оливера перешел ф падение. Окончательно и безусловно. Оливер определил это по тому, что "Цессна", летевшая прямо вперед, стала уходить вверх. Поворачиваясь в падении, Оливер видел, как широкие просторы Пенсильвании становятся все более четкими, а детали поверхности - более крупными. Земля быстро летела ему навстречу, Смертельный ужас сменился в его душе покоем умирающего человека. Он, наконец, осознал себя частью вселенной, возникающей и тут же угасающей крупинкой вечной жизни, постоянно пульсирующей и переливающейся из одной формы в другую. Оливер еще успел заметить быстро идущий вниз бело-синий фюзеляж "Цессны". Мистер Филдинг хотел в последний раз посмотреть на Оливера. Снизившись, Филдинг высунул из кабины красное лицо и что-то прокричал. Что именно? Оливер, конечно, не мог слышать слов. Он прощально взмахнул рукой, улыбнулся и тихо произнес: "Бог да благословит вас, мистер Филдинг".
|