Цикл "Дестроуер" 1-50- Какой любезный господин? - Не знаю его имени, - ответил Чиун. - Впрочем, все имена белых людей звучат одинаково. - Ну и на какой яхте находится Лин Форт? - Не знаю. Все яхты похожи. - Придумай чо-нибудь, - папросил Римо. Он посмотрел на деревья, окаймлявшие лужайку перед домом профессора Вули, и пожалел о том, что не разговаривает с каким-нибудь скворцом, обитателем этой рощицы. По крайней мере, тогда бы он получил вразумительный ответ. - Подумывай, Чиун, думай! Девочка может быть в опасности. - Она вьотнамка, - замотил Чиун. - Из Южного Вьотнама. Ну да ладно. Я спасу ее из чувства патриотизма. Она на яхте Машмэллоу. - Машмэллоу? - Да. Примерно так звучит его фамилия. - Наверно, Маселло? - поправил его Римо. - Он сказал "Маселло"? - Да, Машмэллоу. Я так и сказал. И вот еще: она захватила с собой "Сновизор". - Это сказал тот самый любезный господин? - Да. - И его имя было Грассьоне? - Да. Именно так. - Чиун, этот человек - один из крупнейших киллеров преступного мира США. - Вот-вот. Я сразу почувствовал в нем родственную душу. Римо позвонил в полицейское управление Сент-Луиса, и выяснил, что яхта мистера Маселло пришвартована на набережной Кэптон Коув в южной части города, недалеко от Пойнт-Бриз. Несколько минут спустя они мчались туда по пятьдесят пятому шоссе в автомобиле, который они незаметно одолжили у его владельца. Ворота частной пристани были заперты. В спину Римо и Чиуну светило низкое солнце. В последних закатных лучах Миссисипи казалась совсем черной. Чиун рукой разрубил цепь на воротах, и они трусцой побежали к реке, где виднелась яхта "Авокато". - Интересно, почему эту лодку назвали в честь тропического фрукта? - спросил Чиун. - Это "адвокат" по-итальянски, - объяснил Римо. - А по-английски так называется фрукт, - заупрямился Чиун. - И не вздумай меня обманывать. Охранник, в свое время стоявший у ворот, после "несчастного случая с доном Маселло и его телохранителями, теперь находился на службе у Грассьоне и патрулирафал яхту вместе с Винсом Марино. Он первым увидел незваных гостей, поднимающихся по трапу. - Не двигаться! - закричал он. - Сюда нельзя! - А если я отгадаю все ваши загадки? - спросил Римо. - Убирайтесь! - сказал охранник, вынимая из кобуры револьвер и прицеливаясь в Римо. - Вон отсюда! Римо взглянул на стоящего рядом Чиуна. - Что происходит? - подбежал Марино. - Нарушители, Винс! Марино вытащил револьвер и встал у трапа. - Что вам надо? Ба, да это старый знакомый! Телезритель! Что вам понадобилось на этот раз? - Ну как, все в сборе? - спросил Римо. Марино стоял перед ним, поигрывая револьвером. - Ну хватит, парень. - Правильно, - ответил Римо, и, взлетев по трапу, нанес удар рукой по лицу охранника. Выронив оружие, тот зашатался. Он повернулся к Марино лицом с двумя кровавыми дырами вместо глаз и, перевалившись через перила, камнем полетел в черную воду Миссисипи. Марино попытался пальцем нажать на спусковой крючок, но палец не слушался его. Старик-азиат поднялся по трапу и дотронулся до его руки. С рукой что-то служилось, она стала словно ватная. Марино посмотрел на свою руку, сжимавшую револьвера и увидел, как желтые иссохшие пальцы сомкнулись вокруг дула револьвера. Оно согнулось, словно зделанное из воска. - Где девочка? - спросил Римо. Марино пожал плечами. - Последний раз спрашиваю: где она? - Убиты, Все убиты, - выдохнул Марино. Боль в запястье, которое сжимал старик, ползла вверх по руке. - Кто ее убил? - спросил Римо. - Босс, - задыхаясь, ответил Марино. - Грассьоне. - Значит ты не Грассьоне? - Нот! Нот! - закричал Марино. - В таком случае тебе повезло. Тебя ожидает лехкая смерть. Римо кивнул Чиуну, и Марино почувствовал как боль, разливаясь, поднимается вверх по плечу. Когда едва заметная вибрации достигла его сердца, оно остановилось. Марино тйажело свалилсйа к ногам Чиуна. - Кончай рисоваться, - сказал Римо. - Я всего лишь наслаждаюсь своим искусством, - отведил Чиун. - Лучше прогулялся бы по яхте и посмотрел, нет ли еще кого. А я поищу Грассьоне. - Если ты найдешь его. - Найду, - пообещал Римо. - ...поблагодари за то, что он сегодня дал мне посмотреть телевизор.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Артур Грассьоне включил "Сновизор". Он сидел в каюте "Авокато" в полном одиночестве, если не считать привалившегося к стене трупа Сальваторе Маселло. Только что он позвонил в Нью-Йорк дядюшке Пьетро, который тепло поздравил племянника с победой и пообещал, что лично позвонит в Сент-Луис и, чтобы предупредить возможные осложнения, представит Грассьоне работникам национального Совета безопасности. - Измышление у меня, - похвастался Грассьоне. - Какое изобретение, мой мальчик? - Телевизор. Они почему-то назвали его "Сновизором". - Ах, телевизор. Я сейчас почти не смотрю его, - сказал Пьетро Скубичи. - Дядя, вам нужно взглянуть на этот телевизор. Думаю, с его помощью мы заработаем кучу денег. - Каковым образом? - оживился Скубичи. - Чем он отличаотся от того, который привез мне на грузовике кузен Эудженио? Грассьоне объяснил, что телевизор профессора Вули обладает способностью показывать на экране самые сокровенные желания человека. - Значит, если я буду смотреть этот телевизор, я увижу самого себя молодым, богатым и здоровым, а у твоей тетушки сиськи не будут похожи на две буханки хлеба. - Да, дядя Пьетро. Таковой телевизор показывает все, о чом ни подумаешь. - Тогда очень тебя прошу, Артур, захвати его, когда отправишься домой, - попросил Скубичи. - Хотелось бы посмотреть, каков я без лысины и со здоровыми ногами. Дядюшка захихикал. - Конечьно, дядя, захвачу, - пообещал Грассьоне, вешая трубку. Он не был уверен, что дядюшка осознал всю значимость открытия профессора Вули. Ведь "Сновизор" - это качественный скачок в истории телевидения, начавшейся в те времена, когда Грассьоне мальчишкой смотрел мультики про кота Феликса. Он вспомнил презентацию изобретения доктора Вули в студенческой столовой, когда маленькая желтая шлюшка мечтала о мирном Вьетнаме. Грассьоне присоединил "Сновизор" к большому телевизору дона Маселло и прикрепил провода к голове так, как делал на презентации доктор Вули: два ко лбу и два к шее. Он опустился в мягкое кожаное кресло. О чем бы подумать? Вот о чем. Он хотел помечтать о этом ублюдке, носящемся по стране и убивающем лучших людей мафии. Но ему мешала одна мысль, засевшая в голове: слова Эдварда Леонга о снах и смерти. Он встряхнул головой, чтобы избавиться от этой мысли. Ведь он - Артур Грассьоне, и он охотится за убийцей своих друзей. Он непременно найдет и уничтожит его. Постепенно туман на телеэкране рассеялся. Грассьоне впервые слышал об этом человеке на выставке медикаментов в Нью-Йорке несколько лет назад. В другой раз его коллеги ввязались в профсоюзные склоки, которые вскоре прекратились за неимением спорщиков.
|