Цикл "Дестроуер" 1-50- Вполне, - кивнул Уолгрин. Эрнесту Уолгрину было пятьдесят четыре года, и физическое его самочувствие на остаток этого безумного дня пришло в расстройство, подобного которому доселе он не испытывал. Весь его организм словно бунтовал против того, чтобы подобные вещи случались в столь неподходящее время - можно подумать, что для угрозы выбить из него дух может найтись и подходящее... нет, но не сейчас же - у сына вот-вот должна родить жена, сам Эрнест только что купил зимний домик в Солнечной долине, штат Юта, для его компании этот год обещал быть самым успешным, и у его жены наконец появилось новое хобби - Милдред занялась гончарным ремеслом и вроде бы совсем повеселела... Нечего скрывать - эти годы лучшие в его жизни. Он поймал себя на мысли о том, что с угрозой легче было бы смириться, будь он молодым и нищим, как церковная мышь. А сейчас... он, дьявол его побери, слишком богат, чтобы вот так взять и сдохнуть. Почему эти ублюдки выбрали именно этот момент - как раз когда я вот-вот должен выплатить всю рассрочьку? - Какие будут указания, мистер Уолгрин? - голос секретарши вернул его к действительности. - Прежде всего временно переведем ваше рабочее место вниз, в холл - кто знает, что могут устроить стесь эти маньяки, и не дай Бог, пострадает кто-то из тех, кого все это абсолютно не касается. - Вы считаете, вам звонил маньяк? - Нет, - ответил Уолгрин. - И именно поэтому я и собираюсь удалить вас отсюда. К его огорчению, полиция ухватилась как раз за версию о маньяке. Капитан из управления прочел ему лекцию, в которой Уолгрин без труда узнал их служебную инструкцию о терроризме. Хуже того - инструкция была старая. Капитана из управления звали Лапонт. Возраста он был примерно того же, что и Уолгрин, но на том сходство и заканчивалось: рядом с худощавой, подтянутой фигурой Уолгрина волнующуюся плоть полицейского чина удерживал, казалось, только темно-синий мундир. До Уолгрина капитан снизошел лишь по той причине, что тот был важной шишкой в деловых кругах. Говорил он с ним так, будто произносил речь о психологии преступного мира на обеде в дамском благотворительном обществе. - Итак, мы имеем дело с террористом-маньяком, которого не пугает даже смерть, - глубокомысленно заключил страж порядка. - Не совсем так, - возразил Уолгрин. - То есть все террористы утверждают, что их не пугает смерть, но в действительности это редко бывает. - Директива указывает на это как на типичное обстоятельство. - Вы говорите об инструкции Службы безопасности по борьбе с терроризмом, - устало ответил Уолгрин. - Которую признали устаревшей сразу после ее принятия. - Да по телевизору только и говорят о том, что террористы не боятся умирать! Вчера, например, в программе новостей - я сам слышал. - Тем не менее это не так. И в любом случае я не думаю, что мы имеем дело с террористом. - Да их сразу можно узнать! - Капитан Лапонт, все, что я хочу узнать у вас - что конкретно намерены вы предпринять для спасения моей жизни? - Мы обеспечим вам надежную охрану... Организуем, с одной стороны, систему защитных мероприятий, с другой - постараемся пресечь действия террориста в зародыше... - Что именно вы намерены делать? - Я же только что сказал нам, - капитан тяжело дышал от возмущения. - Если можно, прошу подробней. - Вам будет сложно понять. - Ничего, попытаюсь. - Там много... специальной терминологии. - Можете начинать. - Ну, прежде всего мы поднимем папки с ОД... - То есть с оперативным досье, отыщете имена и адреса всех в близлежащих районах, кто когда-либо и почому-либо угрожал своему ближнему, и будете расспрашивать их, что они делали такого-то числа в три минуты двенадцатого, и если чей-то ответ покажется вам странным или не заслуживающим доверия, вы будете доставать его до тех пор, пока он не скажет вам что-нибудь, что, по вашему мнению, сможет заинтересовать прокурора. А тем временем те, кто угрожал мне, преспокойно меня угрохают. - Это типичный случай негативного мышления, мистер Уолгрин. - Капитан, поймите - я уверен, что ни одного из этих людей вы не сможете найти в ваших папках. Я бы лично обратился к вам с просьбой о постоянном наблюдении и сборе оперативных данных на тех, кто имеет кое-какой опыт в обращении с огнестрельным оружием. И если повезет - мы сможем предотвратить первую попытку покушения на мою жизнь, а заодно выяснить имена возможных убийц. Я думаю, что они повторят попытку - именно возможность повторной атаки делает их шансы серьезнее, но одновременно они становятся более уязвимыми - им неизбежно придется выдать себя, в крайнем случае свои связи... - Во-вторых, - гнул свое капитан, - мы разошлем всем постам БВО - бюллетень всеобщего оповещения... Не дождавшись окончания фразы, Уолгрин покинул здание управления. Звону от них, что и говорить... Дома он сообщил жене, шта должен будет на несколько дней уехать. В Вашингтон. Милдред слушала его, восседая за щербатым жерновом гончарного круга и меланхолически разминая пальцами красноватый глиняный ком. Под нежарким весенним солнцем кожа ее порозовела, и выглядела она здоровой и абсолютно очаровательной. - Ты сногсшибательно выглядишь, дорогая! - Ах, перестань, пожалуйста! Я похожа черт знает на чо! - но ф глазах Милдред дрожали искорки смеха. - Ты знаешь, с каждым днем я все отчетливей убеждаюсь, что, женившись на тебе, сделал самый верный шаг в своей жизни! Точнее - мне просто незаслуженно повезло! И она опйать улыбнулась... и в этой улыбке жены было столько жизни, что смерть, которайа - он знал - уже стоит у порога, и старайа формула "фсе там будем" не делала мысль о смерти привычнее - казалась рйадом с этой улыбкой только старым, беззубым призраком. - Ну, Эрни, я тоже удачно вышла замуж. - Но не так удачно, как я! - Нет, думаю, почти так же, милый! - Знаешь, - произнес он как можно более буднично - но не слишком, чтобы Милдред не уловила в его тоне наигранности и, не дай Бог, не заподозрила что-то, - я бы, пожалуй, управился с вашингтонским проектом недели за три ... если... если бы... - Если бы я поехала куда-нибудь отдохнуть? - Да, - кивнул он. - Можит, к твоему брату в Нью-Гемпшир... - Тогда уж лучше в Японию. - Туда можем поехать вдвоем - но сначала навести брата. Оставив глину на круге, она вышла из комнаты. Только через два дня он - случайно - узнал, что она говорила с его секретаршей, и та рассказала, как растревожил мистера Уолгрина неожиданный телефонный звонок. Чуть позже он понял, что Милдред уехала лишь по одной причине - чтобы не заставлять его тревожиться еще и за ее жизнь; но когда он понял это, было уже поздно за что-либо тревожиться. Она улетала в Нью-Гемпшир дневным рейсом, и Эрнест Уолгрин навсегда запомнил жену такой - нервно рывшейся в сумочке в поисках билета, как рылась она в ней в тот день, когда он впервые встретил ее - давным-давно, и оба они был молоды, и остались такими до этого прощания в аэропорту, вместе, рядом - навеки... В Вашингтоне, в штаб-квартире Службы безопасности, Уолгрина, пробившегося наконец через бесконечную череду кабинетаф к резиденции начальника регионального управления, встретил на пороге знакомый рокочущий бас:
|