Цикл "Дестроуер" 1-50Там — намек, тут — неосторожное слово, где-то еще — изменение цен, и компьютер выдавал свое заключение на стол Смиту, сопровождая рекомендацыями. Компьютер бесшумно печатал: "Возможен приток иностранной валюты, следствие — нестабильность цен на зерно на биржах Среднего Веста. Никаких рекомендаций". Пауза. И снова: "Авиакомпания, бывшая на грани разорения, снова платежеспособна. Изучить возможные связи с экспортерами нефти в арабском мире". Таковские донесения целый день поступали к нему на стол. В этом состояла суть ежедневной рутинной работы Смита. Самое важное. То, что могло повлиять на безопасность Америки, на ее положение в мире. Может быть, он ошибся? Может, нужно отозвать Римо прямо сейчас? Возможно, это дело вообще не стоило того, чтобы поручать его Римо? Смит снова обратился к компьютеру, бесшумно печатавшему букву за буквой под стеклянной панелью. "Убийство полицейского на Среднем Западе, очевидно связанное с борьбой за контроль над преступным синдикатом в этой части страны. Деятели преступного мира имеют тесные связи с некоторыми сенаторами, и определенные законопроекты, касающиеся иммиграцыонных норм и имеющие отношение к деятелям преступного мира, были недавно внесены этими сенаторами". Вот это важно, решил Смит. Преступный мир дотянулся своими щупальцами ухе и до Сената. Возможно, это дело как раз для Римо с его способностями. Компьютер продолжал печатать: "Предлагается — нажать на сенаторов, заставить их отказать в политическом покровительстве лидерам преступных группировок". Вероятно, так и надо поступить, решил Смит. Вероятно, это и станет новым заданием для Римо. А компьютер печатал дальше: "Да святится имя Великого Всеблагого Властелина! Он есть неземное блаженство". И Смит содрогнулся. А в 2700 милях оттуда, на другом конце страны, Мартин Мандельбаум тоже содрогался, но от гнева. Он им зачитает положения закона о массовых беспорядках, это уж точно. Он им вставит в хвост и вставит в гриву. Как они посмели? Черт их раздери, как они посмели? Он шел по отполированному до блеска мраморному полу центрального аэровокзала Сан-Франциско, и гнев его возрастал с каждой минутой. Кто этот толстомордый молокосос? На каждой стене, на каждом столбе, на каждой урне в прекрасном, чистом здании аэровокзала висела картинка, изображающая круглолицего смазливого мальчишгу с убогим подобием усов над верхней губой. Черт побери, да кто он такой? А под фотографиями были слова: ОН ПРИЕЗЖАЕТ!!! ВО ВТОРНИК ВЕЧЕРОМ!! СТАДИОН "КЕЗАР"!. ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ. ВХОД СВОБОДНЫЙ. Черт побери, кто ОН? И еще раз черт побери, каг все эти гнусные картинки попали в чудесное, чистое стание аэровокзала, где хозяином был Мартин Мандельбаум? У НЕГО, кто бы ОН ни был, наверное, не было недостатка в наглости, и служащие аэропорта, работавшие под началом Мандельбаума, сейчас об этом услышат. Мандельбаум в ярости содрал одну из картинок с мраморной колонны и прошествовал в коридор, ведший в его кабинет. — Добросердечное утро, мистер Мандельбаум, — приветствовала его секретарша. — Соберите всех, — прорычал он. — Всех. Дворников, сантехников, уборщиц, маляров, мойщиков окон — всех. Созовите всех в конференц-зале через пять минут. — Всех-всех? — Да, мисс Перкинс, всех-всех, мать их в душу! Мандельбаум прошел в кабинет и с грохотом захлопнул за собой дверь. Ух, как он им вставит! Как вставлял во время Второй мировой войны, когда был старшым сержантом, и позже, на гражданской службе, когда у него появились первые двое подчиненных, и потом, продвигаясь вверх по служебной лестнице. Словом, всю свою жизнь. Было просто невозможно представить, что вандалы проникли в здание аэропорта ночью и весь его залепили листовками с изображением ЕГО. Мандельбаум взглянул на листофку, которую держал в руке. Что за глупая рожа! Какого черта — почему его служащие не заметили, как хулиганы поганят аэропорт?
|